«Двадцатка» Ивашенцова, первая российская бескурковка заводского производства с замками на боковых основаниях, стараниями пишущей братии превратилось в «уникальную» и даже «легендарную». Думаю, давно пришло время для беспристрастного рассказа об этом ружье и других конструкциях А.П. Ивашенцова.

Александр Петрович Ивашенцов.

Александр Петрович Ивашенцов родился 17 декабря 1857 года. Его отец Пётр Павлович, подполковник жандармского корпуса, происходил из дворянского рода Костромской губернии, мать Мария Ивановна — из шляхетского рода Грушецких. Получив юридическое образование в Императорском училище правоведения, Ивашенцов всю жизнь проработал по судебному ведомству: в С.-Петербурге, в Новгородской губернии, в Петергофе, в Царском Селе и вновь в С.-Петербурге. Дослужил до чина действительного статского советника, был награждён орденами и медалями. Жену звали Александра Петровна, в девичестве Родионова (1856 — 1939). Старший сын Борис Александрович Ивашенцов (1881 — 1943), надворный советник, служил судебным следователем. Эмигрировал, похоронен в Сербии. Младший сын Глеб Александрович Ивашенцов (1883 — 1933) — выдающийся врач-инфекционист, основатель Боткинской больницы в С.-Петербурге. 

«Настольная книга охотника» С.А. Бутурлина (Вологда, Всекохотсоюз, 1930 г.) начинается словами: «Посвящаю памяти моего друга и учителя Александра Петровича Ивашенцова*, бескорыстного, талантливого и неутомимого работника на пользу российской охоты вообще и российского малоимущего охотника в особенности». Действительно, среди многочисленных увлечений Ивашенцова: коньками**, парусным и гребным спортом, велосипедом, теннисом, фотографией, — особое место занимали охота и охотничье оружие. Ивашенцов состоял почетным членом Эстляндского общества любителей охоты, непременным членом Киевского и почетным членом Рязанского отделов Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, действительным членом Северного общества любителей правильной охоты, членом правления Общества любителей породистых собак, в 1894 году в качестве эксперта был привлечён к работе изыскательной комиссии Охтинских пороховых заводов, в 1897 году входил в состав экспертной комиссии на 2-й выставке оружия Императорского русского технического общества, постоянно публиковался в периодических охотничьих изданиях, написал несколько книг.

*Александр Петрович Ивашенцов родился 17 декабря 1857 года. Его отец Пётр Павлович, подполковник жандармского корпуса, происходил из дворянского рода Костромской губернии, мать Мария Ивановна — из шляхетского рода Грушецких. Получив юридическое образование в Императорском училище правоведения, Ивашенцов всю жизнь проработал по судебному ведомству в С.-Петербурге, в Новгородской губернии, в Петергофе, в Царском Селе и вновь в С.-Петербурге. Дослужился до чина действительного статского советника, был награждён орденами Св. Станислава 3 степени, Св. Анны 3-й и 2-й степеней, Св. Вла­димира 4-й и 3-й степеней, медалями «В память царствования императора Александра III» и «В память 300-летия царствования дома Романовых». У него и его жены Александры Петровны, урождённой Родионовой (1856 — 1939), было двое детей. Старший сын Борис Александрович Ивашенцов (1881 — 1943), надворный советник, служил судебным следователем. Эмигрировал, похоронен в Сербии. Младший сын Глеб Александрович Ивашенцов (1883 — 1933) был главным врачом клинической инфекционной больницы им. Боткина в С.-Петербурге. (С.А. Маньков «Дворянский род Ивашинцовых и его участие в жизни российского государства в XVI — XX вв.»)  

**А.П. Ивашенцов был членом Российского олимпийского комитета. В качестве судьи участвовал в чемпионате мира по фигурному катанию 1896 года в С.-Петербурге.

Траурное объявление в журнале «Семья охотников» 20 июня 1913 года.

Могила А.П. Ивашенцова на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря. 1914 год.

4 июня 1913 года на пароходе около пристани Вознесенье Олонецкой губернии Александр Петрович Ивашенцов скоропостижно скончался. Похороны состоялись на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря С.-Петербурга. В журнале «Наша охота» был объявлен сбор средств на памятник. Его установили на могиле осенью 1914 года. Из 2377 руб. 30 коп., собранных по всей империи, на сам памятник работы мастерской Зиновьева ушло 1605 руб. Остальные деньги предназначались для учреждения стипендии имени А.П. Ивашенцова в Императорском лесном институте. Поскольку оставшейся суммы для этого не хватало, журнал «Наша охота» объявил новый сбор средств. В советское время памятник вывезли, а могилу снесли.

Первая система Ивашенцова.

В 1898 году в издательстве А.С. Суворина вышла книга А.П. Ивашенцова «Охота и спорт» с приложением статьи Н. Кравченко «Атлетика». В 1906 году с дополнением «Усовершенствования последних лет в охотничьем оружии, припасах и снарядах» книга была переиздана. Оба издания содержат главы «Система Ивашенцова» и «Видоизменённая мною система Скотта». Впоследствии описанные там конструкции стали называть соответственно 1-й и 2-й системами Ивашенцова.

Схема работы «первой системы» в книге А.П. Ивашенцова  «Охота и спорт».

Принципиальным моментом в обоих «системах» стал отказ от взведения стволами, во время которого, как считал Ивашенцов, крюк и ось шарнира «несут излишнюю, очень тяжёлую работу», больше изнашиваются, а цевьё разбалтывается. Следующее конструктивное решение — обязательное использование «рамки Пердея…наилучшего скрепления в затворах центральных ружей» (К), которая одновременно с отпиранием должна взводить курки (Е). Предполагалось, что затвор будет работать от нижнего (М), верхнего или бокового рычага. Верхний узел запирания, написал Ивашенцов, мог быть любым, но сам он «предпочел круглый болт, выступающий из колодки и входящий в стволы». Этот узел известен как «продольный болт Гринера» (британский патент № 2231 от 1863 года). Скажу сразу, что ружья Ивашенцова с таким верхним скреплением встретить пока не довелось, но его можно увидеть, например, на «парадоксе» Бутурлина, созданного при участии Ивашенцова

В 1892 году в рекламных объявлениях «мастерской и оружейного магазина В.В. Леженъ» появилась информация о приёме заказав на ружья «новой системы А. П. Ивашенцова, на которую нам выдана привилегия». После указа Государственного совета 1870 года российская «привилегия» приблизилась к тому, что сегодня называется патентом: «Всякое открытие, изобретение или усовершенствование какого-либо общеполезного предмета или способа производства в искусствах, мануфактурах и ремеслах есть собственность того лица, кем оное сделано, и сиё лицо для обеспечения прав своих на сию собственность может испросить себе от правительства исключительную привилегию». Естественно, возникают вопросы: какую привилегию получили братья Лежен, и кто в действительности разработал саму конструкцию? Ружьё 1-й системы демонстрировалось на выставке в Чикаго (1893 г.). В каталоге было указано, что изготавливается 10 штук в год, а стволы импортируются из Англии, Германии и Франции. Из статьи о торговом доме «В.В. Леженъ» в альманахе «Санкт-Петербургское купечество и торговые предприятия города к 200-летнему юбилею столицы» (1903 г): «Преимущественно фирма В. В. Лежен выделывает ружья системы первокласснаго английскаго мастера Джемса Перде и бескурковые А. П. Ивашенцова, на каковую систему фирмою получена привилегия». В объявлениях указывалось, что «ружьё этой бескурковой системы производится нами с ключом системы Дау (рычаг внизу под скобою, отодвигаемый вперёд и вниз) и между курков (top-lever) со стволами дамасскими Кильби или стальными Д. Витворта», а также, что ружьё может быть «заграничного производства». Дробовики во всех этих вариантах исполнения удалось найти.

Ружьё 1-й системы Ивашенцова с рычагом Дау.

Как работает механизм ружья, видно на снимках. Рычаг взведения, качаясь на оси, взаимодействует с запирающей рамкой и задвижкой верхнего узла затвора. При отведении рычага вперёд и вниз, рамка движется назад, взаимодействуя с курками, а пружина рычага нагнетается. Курки поворачиваются на своих осях, поджимая плоские боевые пружины. Под действием пружин шептал последние заходят в упоры курков, запирая их. После отпускания рычага под давлением пружины он вместе с рамкой и верхней задвижкой возвращается на место. Тяга автоматического предохранителя взаимодействует с коротким плечом рычага запирания.

Верхний узел затвора представляет собой весьма экзотическую конструкцию. Горизонтальная задвижка, перемещаясь по оси ружья, заходит на выступ казённой части стволов, одновременно обхватывая его по бокам. Сверху выступа, как продолжение прицельной планки, находится козырёк в форме трилистника, опускающийся в такую же выемку колодки. Несмотря на то, что он относительно тонкий, сопрягаемая поверхность выемки и козырька, из-за кругового движения последнего, имеет сложную конфигурацию. Выбор формы самого козырька, вероятно, был обусловлен желанием «умощнить» узел по типу «кукольной головы» компании Westley Richards, но исходя из собственного понимания эстетики ружья. Дробовик имеет «казнистые» дамасковые стволы Килби 12 кал. без дульных сужений и весьма качественную гравировку в стиле барокко, дополненную традиционным «скроллом».

Ружьё 1-й системы Ивашенцова с верхним ключом (top-lever).

Ружьё №386 12 калибра имеет блок стволов Килби из стали Витворта с номером 19892, соответствующим 1892 — 1894 году выпуска. Верхний узел затвора выполнен по типу «кукольной головы» компании Westley Richards, которую, поворачиваясь, запирает задвижка на оси верхнего ключа. «Кукольная голова» такой же экзотической формы, как и козырёк на ружье 1-й системы с нижним рычагом. Интересная особенность — конструкция бойков, о которой сам Ивашенцов написал следующее: «Бойки представляют собою 2 прямых брусочка стали с четырехугольным поперечным сечением; сверху они имеют по небольшому продольному пазу, в который входят концы винтиков сверху колодки и удерживают этим движение их взад и вперед в известных пределах, бойки толсты, не длинны и очень прочны». В действительности, «винтики» входили снизу. Бойки «инертные», то есть не имеющие пружин. Цевьё типа Энсон. Колодка гравирована классическим «скроллом», на её боковинах имеются надписи «W.W. Lejeune». Бросается в глаза отсутствие предохранителя. Можно предположить, что он исчез в результате замены ложи. Первым владельцем ружья был дворянин с инициалами В.Р. В 1936 году от имени А.И. Микояна дробовик подарили Э.А. Двораковскому, командиру велопробега «Пять морей» (15111 км).

Ружьё 1-й системы Ивашенцова с верхним ключом (top-lever) «заграничного производства».

Фото: Эдуард Белоус.

Ружьё № 378 12 кал. с дамасковым ствольным блоком Килби. Взведение замков происходит при отведении верхнего рычага, на оси которого находится эксцентрик, взаимодействующий с «рамкой Пердея». Верхний узел затвора представляет собой «кукольную голову», выступ которой запирается головкой верхнего рычага при его возврате на место под действием пружины затвора. Рычаг длинный, чтобы обеспечить приемлимое усилие, поэтому предохранитель расположен сбоку. Вот как его описывает сам Ивашенцов: «Предохранитель запирает спуски. Он состоит из поперечного с квадратным сечением болта, двигающегося поперёк ложи над спусками… будучи надавлен пальцем слева, он выступает из ложи справа и, упираясь в спуски, не даёт им подниматься…». На колодке имеются надписи: «В.В. Леженъ» (на боковинах) и «Т. Kilby» (на подушках). Последняя говорит о том, что, помимо ствольного блока, ещё и само ружьё было изготовлено либо мануфактурой фирмы Thomas Kilby & Son (Томас Килби и сын), либо по заказу Килби. В ложу встроен автоматический погон. Такой погон не использовался английскими оружейниками. Обычно его покупали во Франции, где он был изобретён. Вполне возможно, что погон и антабка под него появилась на ружье в мастерской «В.В. Леженъ». Там же, скорее всего, изготавливался и предохранитель, портящий внешний вид дробовика.

Замечу, что в начале 1890-х, когда Ивашенцов начал продумывать свою «систему», речь шла только о 12 калибре. Похоже, никаких идей относительно «магнумов» в 20 калибре у него тогда ещё не было. Заказ дробовика «первой системы» был редким явлением, поэтому Ивашенцов считал возможным лично заниматься его пристрелкой. Один такой заказчик на страницах «Охотничьей газеты» горячо благодарил Александра Петровича. Ружьё с цилиндрической сверловкой стволов длиной 28″ из стали Витворта, изготовленное в 1893 году и пристрелянное Ивашенцовым, на 40-50 шагов дробью №1 прошивало зайца насквозь. Думаю, такую резкость дало бы любое ружьё при 38 г дроби и 7 г чёрного пороха или 2,2 г «Сокола» (навески владельца). За свой дробовик с затратами на гравировку, подгонку, пристрелку и «чаевые» заказчик заплатил 520 рублей.

О своей 1-й системе Ивашенцов написал следующее: «Моя система не представляет ничего вполне нового и оригинального…я старался взять все лучшее из известных мне систем и, скомбинировав наивыгоднейшие их особенности, я получил  систему, на мой взгляд, довольно целесообразную». Перечислю некоторые источники «всего лучшего». Горизонтальная рамка запирания на два крюка с приводом нижним рычагом — патент J. Purdey 1104 от 1863 г. Аналог 1-й системы с нижним рычагом и продольным болтом Гринера, только с замками на боковых основаних и задвижкой на один крюк, взаимодействующей с курками — патент T. Murcott 1003 от 1871 г. Горизонтальная рамка на два крюка, взаимодействующая с курками, с приводом нижним рычагом — патент W.M. Scott 3424 от 1874 г. Двойная рамка с приводом нижним рычагом, взаимодействующая с эксцентриком, ось которого имеет в верхней части площадку, запирающую при повороте выступ на казне ствольного блока — патент J. Purdey 397 от 1878 г. После патента G. Gibbs и T. Pitt 284 от 1873 г. стали появляться конструкции, у которых взведение и запирание обеспечивалось поворотом верхнего рычага (последний известный патент был получен в 1884 г.).

Ивашенцов написал, что его системе «… оказались присущими два недостатка: один — это невозможность сделать при ней очень легкое ружье, другой — затруднительность уравновесить силу боевой пружины так, чтобы она с достаточной энергией опускала ударники и вместе с тем давала возможность легко поднимать их. Пружину волей-неволей приходилось делать несколько грубой, а это затрудняло взвод». Естественно, возникает вопрос: «невозможность» в принципе или «невозможность» конкретных изобретателя и изготовителя?

Ружьё Дугалла. Фото: invaluable.com

На этот вопрос отвечает ружьё англичанина Джеймса Далзила Дугалла (James Dalziel Dougall) — ещё один дробовик с замками типа «бокслок», которые взводятся рычагом. Ружьё Дугалла 12 кал. было изготовлено в начале 1890-х годов. Со стволами 71 см оно весит всего лишь 2.9 кг. Так что дело не в «системе» как таковой. Что касается «уравновешивания» и затруднений при взводе. Правило рычага никто не отменял. Проблема являлась следствием маленького плеча между плоскостью рамки и осью курков.

Десять или около того ружей в год «первой системы», разумеется, это не то, на что рассчитывал её автор. К тому же стоимость ружья, изготовленного в мастерской Лежен даже с покупными стволами Килби, оказалась выше сделанного за границей. Известно, что заказ на изготовление одного дробовика «первой системы» в варианте с верхним ключом Ивашенцов разместил на Ижевском оружейном заводе (ИОЗ). Из его же статьи в журнале «Наша Охота» (книга VIII, август 1909 г.) следует, что заказ был выполнен. Кроме этого ружья достоверно известно о 4-х дробовиках, изготовленных в Ижевске по размерам Ивашенцова и использовавшихся им в исследованиях кучности боя: две двустволки со сверловкой цилиндр/чок, сделанные для Н.Н. Буланова и В.М. Третьякова, а также две одностволки (одна — цилиндр, другая — чок) с затвором, «способным вынести огромные давления». Все они имели патронники под медную гильзу 28 кал. (каналы 24 кал.). Других подробностей устройства этих ружей «моей системы» (Ивашенцов) найти не удалось. Нет никаких данных о том, что ИОЗ рассматривал возможность или намеревался производить серийно ружьё Ивашенцова. Судя по прейскуранту завода на 1902 год, никаких проблем с ассортиментом охотничьих ружей на ИОЗе не было. Предлагались даже казнозарядные двустволки с затвором «в два крючка» и болтом Гринера, с подкладными или замками «по образцу Льежской мануфактуры,… с тщательной пригонкой частей,… рельефной гравировкой и позолотой».

Ружьё Алешкина.

Из статьи «Кое-что по поводу выделки охотничьего оружия в Императорском Тульском оружейном заводе» (журнал «Псовая и ружейная охота», №17, 1902 г.): «Вслед за установкой производства куркового ружья завод, вероятно, изберет тип безкуркового и поставит его производство так же, как и куркового, на станки. Очень может быть, что завод остановится на системе ружья с обратными замками Скотта и затвором по образцу затвора Верней-Каррона, модель какового ружья приобретена заводом от И. Л. Алешкина через посредство А. П. Ивашенцова, только придется, вероятно, отказаться от 4-го скрепления (вертикальный болт), сильно усложняющего выделку коробки. Работа этого скрепления весьма сомнительна, и при испытании работы частей затвора коробки и крючьев посредством копоти в ружье модели работы И. Л. Алешкина выяснилось, что это четвертое скрепление почти совсем не работает, так что усложнение выделки коробки не окупает удовольствия сохранить это четвертое скрепление».

Ружьё, приобретённое ИТОЗом, нашлось в запасниках Тульского государственного музея оружия. Учтено оно было в 1925 году, и с тех пор числилось как «охотничье бескурковое двуствольное центрального боя, 12 калибра, системы Ивашенцова А.П., работы Мацки в неотделанном виде». После знакомства с ружьём в 2020 году сомнений относительно его атрибуции не возникло, хотя бросилось в глаза посредственное качество пайки планок ствольного блока, нехарактерное для Мацки. Статья в «Псовой и ружейной охоте», полагаю, позволит исправить почти столетнюю ошибку.

Ружьё Ивашенцова работы мастерской Алешкина. Фото: О.Б. Ивлева

Ружьё не имеет никаких клейм, а единственная надпись JOSEPH BRAZIER ASHES находится на внутренней части боковых оснований и является торговой маркой компании «Joseph Brazier & Sons», принадлежавшей Уильяму Мэнсфилду (William Mansfield). В 1917 году Мэнсфилд продал компанию Эдвину Чилтону, владельцу компании «E. Chilton & Son», выпускавшей замки для «W.C. Scott & Son» («The Webley and Scott Revolver and Arms Company Ltd.» с 1897 г.), в том числе любимые Ивашенцовым «замки Скотта в шейку».

Замки JOSEPH BRAZIER ASHES.

Замки без отбоя курка с задним расположением боевой пружины и интерцептором имеют «окошки» — индикаторы взведения (патент Скотта 1875 г.), в которых тонкое стекло удерживается через резиновую прокладку металлическим кольцом, зафиксированным винтом.

Ствольный блок и колодка.

Взведение замков осуществляется при «переламывании» ружья длинными качающимися рычагами-взводителями, взаимодействующими с цевьём. Бойки инертные, т.е. не имеющие пружин, поэтому в местах их возможного контакта с казённым срезом ствольного блока сделаны пазы. У ружья неавтоматический предохранитель, запирающий спусковые крючки.

Нижний узел запирания.

Самое примечательное в этом ружье — его затвор. Нижний узел имеет рамку, запирающую два подствольных крюка. Помимо этого, у рамки есть верхняя часть, которая заходит на выступ казённого среза (отмечено белым). Такая конструкция широко применялась в системах запирания ружей французской компании Verney-Carron c 1896 года.

Верхний узел запирания.

Верхний узел запирания скопирован с ружья «Идеал» Мимарда и Блашона (Маnufrance) с той лишь разницей, что запирающий штырь, полукруглая верхушка которого разделена вертикальным пазом на две части, приводится не рычагом за спусковой скобой, как на «Идеале», а верхним ключом. Если ключ повернуть вправо, то штырь опускается, и выступ — продолжение прицельной планки в виде «кукольной головы» спокойно заходит в круглый колодец колодки. Если отпустить ключ, то под действием пружины затвора штырь поднимется вверх, и две его части заполнят пустоты между стенкой колодца и «кукольной головой». Поскольку приклад с ружья не снимался, точно сказать, как поворот ключа трансформируется в вертикальное перемещение запирающего штыря, я не могу, но, вероятно, это происходит как в затворе «rising bite» (патент Ригби и Бизелла №1141 от 21.03.1879 г.).

На ИТОЗе выяснили, что верхний узел затвора практически не работает (не воспринимает никаких нагрузок), то есть запирание — избыточное. Думаю, Алешкин сделал то, что просил заказчик, поскольку никто из оружейников не стал бы тратить деньги на подобную «экзотику» в инициативном порядке. К слову, затворам типа «Верней-Каррон» и «Идеал» Ивашенцов посвятил две главы в своей книге «Охота и спорт» (1898 г.). Замечу также, что в опытах на кучность он использовал ружьё Алешкина 20 кал. с 2-мя парами стволов (цилиндры и чоки), изготовленное для С.В. Олива. У меня нет сомнений, что ружьё Алешкина из Тульского государственного музея оружия было заказано самим Ивашенцовым и/или изговлено по его проекту.

Ружьё Льежской мануфактуры.

До наших дней дожило несколько «нестандартных» ружей*, изготовленных Льежской мануфактурой по заказу Ивана Ивановича Чижова, купца из С.-Петербурга. Чижов владел двумя оружейными магазинами на Литейном проспекте и регулярно выпускал прейскуранты (всего 12, последний — на 1914-1915 г.). В прейскуранте на 1908-1909 г. имеется рисунок «упрочнённого бескуркового ружья работы Льежской Мануфактуры, изготовленного по данным А.П. Ивашенцовым указаниям». Предлагалось 2 варианта исполнения: весом около 8 1/2 фунтов, «По системе г. Ивашенцова исполнены: затвор и стволы, стенкам которых приданы, для возможного увеличения дальнобойности, специальные размеры толщины», и весом около 7 3/4 фунтов, «По системе г. Ивашенцова исполнены только затвор и коробка, стволы же обычных размеров». Оба ружья 12 кал. и одинаковой стоимости 180 руб.

Ружьё «системы» Ивашенцова производства Льежской мануфактуры.

Верхний узел запирания типа «Идеал». Его единственное отличие от оригинального (как на ружье Алешкина) — условно полукруглая (а не круглая) форма колодца под «кукольную голову», благодаря чему две верхние части запирающего штыря имеют прямоугольную форму. Нижний узел типа «Верней — Каррон». Простые замки на боковых основаниях не имеют интерцепторов и взводятся при опускании стволов, цевьё кнопочное типа «Ансон». Думаю, ружьё не пользовалось популярностью, поскольку информация о нём исчезла из последующих каталогов И.И. Чижова.

*Коллега, впервые описавший это ружьё, допустил несколько ошибок, к сожалению, ушедших «в народ». Во-первых, нижний узел запирания не имеет отношения к затвору под названием «Aiglon» (французский патент Aime Coeur № 439323 от 20 января 1912 года). Во-вторых, верхний узел запирания в точности соответствует французскому патенту № 365028 от 6 апреля 1906 года, выданному компании Mimard, Blachon et Cie. В-третьих, И.И. Чижов не участвовал с этим ружьём во Всемирной выставке 1900 года, и уж, тем более, не получал там «Grand Prix и золотую медаль». Для справки: по классу 51 (охотничье оружие) бронзовую медаль выставки получили Николай Гольтяков из Тулы и «коллективная экспозиция» охотничьего снаряжения, представленная «малым бизнесом» Одоевцевых, Попова и Рабиновича.

Первое ружьё «второй системы» Ивашенцова.

Из статьи Ивашенцова «Ружьё по моей системе и размерам в изготовлении Императорского Тульского Оружейного Завода» («Наша охота», книга VIII — август, 1909 г.): «Императорский Тульский Оружейный Завод любезно принял мой заказ на ружьё по моей системе и размерам. В конце июля я был на Заводе и видел почти законченную вчерне модель его». Готовое ружьё было продемонстрировано на российско-шведской выставке физического развития и спорта, открывшейся 16 августа 1909 года в Михайловском манеже (Зимнем стадионе) С. — Петербурга. Описание этого дробовика содержится в статье А.Н. Коленкина «Ружьё 20 калибра по системе и размерам А.П. Ивашенцова» («Наша охота», книга XI — ноябрь, 1909 г.). «Весь ударный механизм помещён на отдельных досках в ложе». «Затвор у этого ружья пружинный с рамкой Перде и с видоизменённым А.П. Ивашенцовым третьим скреплением, приводится в действие нижним ключом, охватывающим скобу». «Стволы… — диаметр их у казённого обреза 25,4 мм, а в самом тонком месте 17,9 мм». «Планка у ружья будет утоплена и только у казны станет выступать, как у обыкновенных ружей». «Ружьё А.П. Ивашенцова, бывшее на выставке, имело стволы, сработанные не вполне по его размерам…и, кроме того, чоки не были окончены…». Далее: «Только что получены мною сведения от Императорского Тульского Завода, что моё, заказанное первым, ружьё будет готово в марте и что Завод установил валовое производство этого же типа ружей и будет их выпускать партиями, так, что если кто-либо закажет теперь ружьё, то в апреле будет уже иметь его. Завод будет делать лёгкие и тяжёлые стволы, чоки и цилиндры. Завод думает также установить валовое производство ружей этого типа, но 12 калибра, весом около 7 3/4 ф».

Одно из первых ружей «второй системы» Ивашенцова выпуска ИТОЗа. Фото: Тульский государственный музей оружия.

В своей книге «Бой и служба дробового ружья» (1910 г.) Ивашенцов указал параметры первого ружья «второй системы»: «Вес 7 ф. 4 зол. (2,9 кг — Прим. автора), вес одних стволов 2 ф. 77 дол. (0.82 кг — Прим. автора), длина стволов — 27 дюймов (686 мм — Прим. автора), камеры под бумажную гильзу 20 кал., правый ствол цилиндрический с небольшим напором, а левый — чок. Планка узкая, утопленная между стволами». На российско-шведской выставке 1909 года ружьё «второй системы» было представлено самим Ивашенцовым. «Валовое производство этого типа ружей» на ИТОЗе началось в марте-апреле 1910 года. Однако первые экземпляры отличались от тех, что выпускались впоследствии.

Замок первого ружья «второй системы» Ивашенцова выпуска ИТОЗа. Фото: Тульский государственный музей оружия.

Замки первых ружей «второй системы» Ивашенцова, выпущенных ИТОЗом, имели сrystal indicators — прозрачные «окошки», через которые можно было увидеть взведённые курки (британский патент Скотта №3223 от 1875 г.). По данным учёта на 1.01.1918 года на складе ТОЗа находилось приличное количество «окошек» 3-х типоразмеров, часть которых, вероятно, предназначалась для ружей Ивашенцова. Однако на серийных ружьях, скорее всего, ради удешевления «окошко» было заменено указателем взведения на оси курка. Кроме того, в процессе эксплуатации «окошко» теряло прозрачность (что хорошо видно на снимке замка).

Верхний узел запирания одного из первых ружей «второй системы» Ивашенцова выпуска ИТОЗа.

Другой особенностью был затвор, имевший верхний узел запирания, аналогичный применённому на ружьях «первой системы» производства мастерской Лежен, но без «изысков» в плане формы выступа на казённой части и ответного паза в колодке. Оттуда же перекочевал автоматический погон, который покупался за границей и впоследствии превратился в опцию ценой 5 рублей.

Ружьё «второй системы » Ивашенцова (окончательный вариант).

Из юбилейного прейскуранта (1912 г.) Тульского Императора Петра Великого оружейного завода: «Двуствольные бескурковые ружья по системе А.П. Ивашенцова, стволы специальной стали, затвор на 3-х крючках с нижним рычагом типа Дау, замки типа Скотта, планка гильошированная обыкновенная или углублённая типа «Идеал», ложа английская, цевьё системы Ансон, сверловка цилиндрическая, с одним или думя чоками. Ружья работаются пока 20 кал. под бумажную гильзу или 24 кал. под медную и на них ставится хорошая английская мелкая гравировка с чеканной головкой коробки. Длина стволов 27″. Антабки на ружья не ставятся, по желанию могут быть. Наружные размеры стволов для этой системы приняты заводом облегчённого и нормального типов в зависими от чего ружьё с облегчёнными стволами весит около 7 фунтов (лёгкий тип), а с нормальными стволами около 7 1/3 — 7 1/2 фунтов (тяжёлый тип). Примечание: За каждое из следующих отступлений от прейс-куранта прибавляется к цене ружья по 2 рубля: Полупистолетную ложу. Пистолетную ложу. Размеры ложи данные заказчиком. За щёку на ложе».

Сюжетная гравировка на ружье Ивашенцова.

Согласно тому же прейскуранту, к любому ружью ИТОЗа, выпущенному после 1902 года, можно было заказать гладкую, нарезную или комбинированную пару стволов. К ружьям до 1902 года или выпущенным другими заводами заказ принимался только на гладкие стволы. Носок и пятка приклада ружья Ивашенцова имели металлические вставки. Колодка, нижняя личина и боковые основания подвергались цементации (цветной калке «под мрамор»). По желанию заказчика гравировка могла быть «усилена» за отдельную плату.

Верхний узел запирания ружья Ивашенцова.

В отличие от затвора на первых дробовиках «второй системы», верхний узел запирания в окончательном варианте ружья Ивашенцова был стандартным. Из книги Ивашенцова «Бой и служба дробового ружья»: «Затвор состоит из рамки Пердея и третьего верхнего скрепления типа Перде. Я очень ценю его за то, что оно позволяет обойтись без вырезов сверху колодки, самый выступ третьего скрепления Пердея мал и не портит, при чистке стволов, руки, работа же его достаточно надёжна».

Ружьё Ивашенцова с двумя парами стволов.

Из ведомости охотничьей мастерской ИТОЗа на 1.01.1918 года следует, что на заводе находилось одно ружьё Ивашенцова в готовом виде стоимостью 175 руб., из которых 122 руб. 10 коп. — заработная плата и 9 руб.15 коп. — стоимость основных материалов. Имелись также ружья в разной степени готовности: 1 прилаженное, 3 отлаженных, 2 гравированных, 5 калёных, 6 собранных с белыми стволами, 1 собранное с «переменными стволами» (дополнительной парой). Из частей ружья Ивашенцова в наличии было: стволов 24 кал. с одним чоком — 6 пар, 20 кал. с одним чоком — 40 пар, 20 кал. с 2 чоками — 3 пары, бюксфлинт (комбинированная пара с гладким стволом 20 кал. и нарезным калибра .50-110-300) — 1 пара, убитых (забракованных) — 110 пар. Коробок 16 кал. — 1 штука, 20 кал. — 26 штук, а также замки, рамки запирания, винты и тд. Таким образом, после 1922 года могло выйти не более 45 ружей Ивашенцова. Наличие коробки (колодки) 16 кал. говорит о том, что завод готовился к выпуску или даже выпускал соответствующее ружьё. Прочность колодки ружья Ивашенцова 20 кал. позволяла использовать её в том числе для дымного экспресса .50 калибра с зарядом 110 гран (7,1 грамм) чёрного пороха и пулей в 300 гран (19,4 грамм). По воспоминаниям Д.М. Кочетова (начальник охотничьей мастерской ТОЗа с 1922 года), ружья Ивашенцова были выпущены «небольшой серией».

О Скотте и Вудварде.

Из главы «Видоизменённая мною система Скотта» (Ивашенцов, «Охота и спорт», 1898 г.): «…я решил воспользоваться превосходным замком Скотта и скомбинировал систему так: ударники Скотта были снабжены выступами или кулаками; ключ был удлинен в колодке, и взвод ударников, равно как и управление затвором устроены как у Вудворда. Благодаря этому, колодка получилась сплошная, и, следовательно, ей можно было придать любой вес, прочность и форму. Замки Скотта вполне обеспечили силу и точность действия ударной системы, а длинный и сильный ключ Дау, в связи с мягкостью двухколенной боевой пружины, облегчил взвод ударников. Действие её и управление его совершенно аналогичны с моей системой. Вместо замков Скотта в шейку для любителей подкладного замка можно взять quasi-подкладной замок Мура и Грея, хотя лучше обратнаго замка Скотта он не будет».

Чертёж «системы Скотта» с нижним рычагом из патента № 3424 от 1874 г.

Настоящая «система Скотта» была защищена британским патентом № 3424 от 7 октября 1874 года. Спецификация содержит варианты взведения и запирания верхним, боковым и нижним рычагом. Все три варианта подразумевали, во-первых, замок (или замки) на нижней личине, а во-вторых, взведение происходило не путём взаимодействия рамки и курка, как у Ивашенцова, а посредством взаимодействия с курком верхнего плеча рычага взведения через промежуточный рычаг (е). Другими словами, настоящая «система Скотта» имела мало общего с тем, что считал такой «системой» Ивашенцов.

Катки на рамке запирания (слева). Износ торца курка и разрушение носка интерцептора (справа).

Рычаг взведения и спусковой механизм ружья Ивашенцова.

Проблема чрезмерного усилия на рычаге в «первой системе» Ивашенцова перекочевала во «вторую систему», хотя для облегчения взвода на рамке были установлены катки. У всех ружей Ивашенцова, побывавших в моих руках, были проблемы со взведением замков, вызванные износом либо торца курка, взаимодействующего с катком, либо самого катка. Вполне возможно, что вдобавок к недостаткам конструкции свою роль сыграла неотработанная технология закалки деталей механизма.

Замок ружья «второй системы» Ивашенцова.

Замки с интерцептором Нидхэма и Хинтона: взведён (вверху), спущен (внизу). Фото: Diggory Hadoke

Ивашенцов считал «замок Скотта» лучшим. Однако Уильям Мидлдитч Скотт никогда не патентовал замок на боковом основании с длинной боевой пружиной, расположенной за курком. Его компания «W.C. Scott & Son» покупала такие замки у Эдвина Чилтона. В 1879 года на них появился интерцептор. Многие коллеги до сих пор уверены, что интерцептор был изобретён и запатентован Скоттом. В действительности авторы изобретения — Джозеф Вернон Нидхэм (Joseph Vernon Needham) и Георг Хинтон (George Hinton). Именно они получили британский патент № 706 от 21 февраля 1879 года на соответствующую конструкцию. Как цеденты Уильма Мидлдитча Скотта и Джеймса Чарльза Скотта, совладельцев компании W. & C. Scott & Son, Нидхэм и Хинтон получили патент США № 225994 от 30 марта 1880 года. То есть права на своё изобретение они продали отцу и сыну Скоттам до получения американского патента. Ружья в разной степени готовности с такими замками покупали у «W.C. Scott & Son» и оружейные фирмы, и частные мастера. Похоже, что это была одна из самых распространённых «систем» в 1880-е годы. На ружьях Ивашенцова установлен интерцептор попроще. Такой применяла компания Boss & Co. со времён Джона Робертсона.

Конструкция ружья «Automatic» Вудварда и рычаг взведения с подъёмной штангой (а).

Ивашенцов: «…взвод ударников, равно как и управление затвором устроены как у Вудворда». Что касается «управления затвором», то, действительно, в бескурковом ружье Вудварда «Automatic» (он же «Automaton») нижний рычаг взаимодействовал непосредственно с рамкой запирания, но «взвод ударников» происходил посредством подъёмной штанги (а). Джеймс Вудвард в предварительной спецификации написал: «Конструкция подъёмной штанги, шарнирно закреплённой на ручном рычаге, устроена таким образом, что для взвода замков требуется очень небольшое усилие…» (патент не был получен, вероятно, потому, что повторял механику куркового ружья из патентов Саутгейта и Вудварда 1876 года).

Ружьё Мацки.

В коллекции Государственного исторического музея (ГИМ) хранится ружьё 16 кал. работы известного петербургского оружейника Ф.О. Мацки. Ю.В. Шокарев в своей книге «Русское охотничье оружие. Мастера и фирмы» (2005 г.), не приведя никаких доказательств, назвал этот дробовик «ружьём системы А.П. Ивашенцова», а также написал, что «благодаря реализации конструкции Ивашенцова штучником Мацкой, ружьё было принято к исполнению малой серией на Тульском оружейном заводе». В результате родился миф о «первом ружье системы Ивашенцова», которое, якобы, изготовил Мацка.

Ружьё 16 кал. работы Мацки. Фото: ГИМ

Фотография этого же ружья из книги Ю.В. Шокарева.

Этот дробовик, как и ружьё «второй системы» Ивашенцова, выпускавшееся ИТОЗом, имеет «рамку Пёрдэ» в качестве нижнего узла запирания и взведение «рычагом Дау», но другие замки (JOSEPH BRAZIER ASHES) и другой верхний узел запирания («rising bite» в соответствии с патентом Ригби — Бисселла №1141 от 21 марта 1879).

Ружьё Ф.О. Мацки № 274.

Ивашенцов нигде не упоминал, что он что-то заказывал у Мацки, хотя ружья работы этого мастера использовались им в опытах по исследованию кучности боя (одно из них принадлежало Е.Г. Надеждину). Известно великолепное ружьё Мацки 12 кал. №274, затвор которого работает от нижнего рычага, замки JOSEPH BRAZIER ASHES с задней боевой пружиной взводятся стволами, а узлы запирания («кукольная голова» с задвижкой и рамка на два крюка) не имеют никаких «экзотических» элементов, но никому в голову не приходит называть его «ружьём Ивашенцова».

Вместо заключения.

К 1910 году, когда появились первые серийные ружья, «вторая система» Ивашенцова выглядела уже «реликтом» по сравнению с тем, что выпускалось в других странах. Естественно, возникает вопрос: из каких соображений ружьё было «поставлено в производство»? Полагаю, причины были две: насущная потребность завода и авторитет Ивашенцова. Для сохранения квалифицированных кадров после перевооружения армии на винтовку Мосина ИТОЗ начал выпуск гражданской продукции, параллельно занимаясь поиском прототипов охотничьих ружей, пригодных для машинного производства (одна из целей заграничной командировки в 1902 году заведующего охотничьей и починочной мастерской завода капитана С.А. Зыбина). Рассматривались также предложения, поступавшие от «охотничьей общественности». Ивашенцов являлся самым авторитетным представителем этой самой общественности.

Напомню: «вторая система» впервые была описана в 1898 году в главе «Видоизмененная мною система Скотта» (А.П. Ивашенцов, «Охота и спорт»), то есть задолго до появления теории самого Ивашенцова о преимуществе ружей малых калибров. В той же книге написано: «…я лично выбрал бы цилиндр 12 калибра, от 8 до 9 фунтов весу, под картонную гильзу…ружья лёгкие суть предметы роскоши… Чоки в разряде охотничьих ружей, по моему мнению, совершенно неуместны…». Не хочу ничего навязывать. Каждый вправе делать свои выводы. Моё мнение таково: все «системы» были придуманы исходя из ошибочных представлений о прочности ружейной колодки, как следствие известного случая её разрушения в руках самого Ивашенцова. Неспособность обеспечить нормальные весовые характеристики ружья 12 кал. со «сплошной» колодкой вынудила Ивашенцова обратиться к малым калибрам, а желание иметь дробовую осыпь, не уступающую 12-му калибру, привело к опытам с усиленными зарядами. В результате появилось мнение о преимуществах «магнумов» малых калибров, которое пропагандировали Ивашенцов и его последователи. С современной точки зрения его несостоятельность очевидна. Если бы постановка ружья в производство происходила не под влиянием авторитета одного человека, а после комплекса испытаний в условиях реальных охот, боюсь, мы никогда бы не увидели первое, по-настоящему российское ружьё, во всяком случае, в начале XX века.

Ружья (в том числе системы Ивашенцова) в витрине ИТОЗа (слева) на Царскосельской выставке 1911 года.

Как бы то ни было, усилия А.П. Ивашенцова были оценены. На российско-шведской выставке физического развития и спорта 1909 года его ружьё получило большую золотую медаль Императорского русского технического общества. Сам же Ивашенцов был награждён почётной медалью общества, которая присуждалась «за особые заслуги в области техники и промышленности». Александр Петрович получил её «за разработку охотничьего ружья и полезную деятельность в области развития оружейной техники». На юбилейной Царскосельской выставке 1911 года ИТОЗ получил Большую золотую медаль за «выдающиеся образцы охотничьего ружья и особенно за безукоризненно-исполненное ружьё системы А.П. Ивашенцова».

Итак: братья Лежен, Килби, Алешкин, ИОЗ, Льежская мануфактура, ИТОЗ, — почти два десятка лет Ивашенцов пытался сказать своё слово в оружейном деле. В итоге — «небольшая серия» ружей «второй системы» на Тульском Императора Петра Великого оружейном заводе. До августа 1914 года, когда из-за Первой мировой войны производство охотничьего оружия на ИТОЗе было остановлено, ружьё Ивашенцова не стало востребованным не столько в силу сомнительности концепции или неинформированности, или консерватизма продавцов оружия и его покупателей, сколько в силу простого обстоятельства: отечественный дробовик ценой 175 рублей был слишком дорогим для подавляющего большинства российских охотников.

«Первую систему» Ивашенцова можно назвать неудачным проектом дилетанта. Ружьё «второй системы», претерпев множество «метаморфоз», превратилось в конечном итоге в прочную «двадцатку». В этом немалая заслуга ИТОЗа, обеспечившего достойное качество, во многом лучшее того, что можно увидеть на современных изделиях того же завода. Ружей конструкции А.П. Ивашенцова осталось мало. Они несомненно представляют коллекционную ценность и являются своеобразным памятником первопроходцам отечественного оружейного дела.

Исследователь оружейной отрасли Льежа профессор Клод Гайе написал, что «фирма Лебо — Куралли была создана как партнёрство между мастером-замочником и коммивояжёром»*. И то, и другое, при всём уважении к профессору, не вполне соответствует фактам, впрочем, как и растиражированное утверждение из некой российской «энциклопедии», что Фердинанд Куралли был «талантливым инженером».

Сент-Этьен.

Жозеф Клод Фердинанд Куралли (Joseph Claude Ferdinand Courally) родился 15 февраля 1868 года в Сент-Этьене. Его мать звали Полин Адриенн Клеманс Куралли (Рюфьё). Отец Матье Фердинанд Куралли был маклером** (торговым посредником), специализировавшимся на шёлке, с адресом: place Saint Charles, 5. По адресу: place de l’Hôtel de Ville, 8 находился «ящик» (boîte)*** Куралли. Матье Фердинанд Куралли умер в 1883 году. Точную дату установить пока не удалось. 14 ноября 1883 года по адресу: rue de la Bourse (ныне rue de la Résistance), 6 была учреждена маклерская контора «Courally et Cie» (Куралли & Ко). Поэтому либо Матье Фердинанд Куралли скончался после этой даты, либо контору учредил сын. К другой ветви фамилии в Сент-Этьене относился Клавдий Виталь Куралли, коммерсант и любитель музыки. Его жена происходила из известной в городе семьи Дюмаре, самым заметным представителем которой был её родной брат, префект Сент-Этьена****. Винсент Райт, автор книги «Префекты Гамбетты»***** считает, что Матье Фердинанд и Клавдий Виталь были братьями.

*Claude Gaier. Four centuries of Liege Gunmaking. Librarie Halbart, Liege, 1976.

**Ранее Матье Фердинанд Куралли числился брокером. В 1866 году брокеры на товарной бирже Сент-Этьена были упразднены.

***Французское законодательство обязывает всех граждан иметь адрес, по которому они могут получать административную корреспонденцию.

****Paul Benoît Louis Dumarest (1833-1882)

*****Vincent Wright. «Les préfets de Gambetta». Paris, Presses de l’Université Paris-Sorbonne, 2007

Ружьё компании Ferdinand Courally & Cie. Фото: naturabuy.fr

Реклама Ferdinand Courally & Co. 1890 год.

Реклама Ferdinand Courally & Lassaigne. 1890 год.

Реклама Ferdinand Courally & Lassaigne. 1891 год.

В конце XIX века в Сент-Этьене, известном, как центр французского оружейного производства, по адресу: площадь Отель де Виль, 8 находилась компания младшего Куралли «Ferdinand Courally et Cie», продававшая охотничье оружие и патроны под собственной маркой. В своей рекламе Куралли писал: «Общепризнанно, что Дом Courally et Cie занимает первое место среди лучших производителей оружия за превосходство своей продукции и честный подход к ведению бизнеса». В 1890 году появилась реклама Фердинанда Куралли и Лассэня (Ferdinand Courally & Lassaigne), «изобретателей» и «единственных фабрикантов» бескуркового ружья «L`Aigle» («Орёл»). Дробовик можно было купить по цене от 350 до 500 франков. Для ружей Лефоше и центрального боя предлагались патроны, заряжаемые механическим способом, с гильзами Бахмана, бездымным или чёрным порохом, точным количеством дроби и толстыми пыжами компании «Братья Элей». В рекламе 1891 года к ружьям и патронам добавились велосипеды.

Реклама Куралли во «Всеобщем календаре» Германа Гоппе ( С.-Петербург). 1891 год.

В том же 1891 году реклама Куралли была напечатана в популярном «Всеобщем календаре» петербургского издателя Германа Гоппе. В другом объявлении на русском языке помимо оружия упоминались велосипеды: «Признано, что торговый дом Куралли и К° занимает первое место среди лучших фабрик оружия и велосипедов, по превосходству своих фабрикатов и по добросовестному ведению дел…»

В отчёте о промышленной выставке 1891 года в Сент-Этьене написано, что господа Куралли и Лассэнь в 1888 и 1890 годах запатентовали усовершенствования эжектора и «отбоя» для бескурковых ружей типа Энсон — Дили, а также ружьё «Орёл» с «отбойными*» замками на боковых основаниях, взводящимися стволами. Закон 1885 года позволил «фабрикантам» выпускать боевое оружие, и оно было широко представлено на выставке. Куралли и Лассэнь показали винтовки Гра и Кольта. По итогам коллективная экспозиция** оружейной отрасли Сент-Этьена была награждена золотой медалью. Cвою компанию Куралли называл «Старым Домом Пондево». Другими словами, он считал себя «продолжателем» (successeur — фр.) известных в своё время «фабрикантов» изящного оружия Пондево и Юсси (Pondevaux et Jussy). Их «ателье» на place de l’Hôtel de Ville, 34 и «коллективная фабрика»*** были основаны в 1837 году. В 1866 году и позднее «ателье» находилось по адресу: place de l’Hôtel de Ville, 8. Сохранилось немалое количество ружей Лефоше под маркой «Pondevaux à St. Etienne» и «Pondevaux et Jussy à St-Etienne». В 1853 году Пондево и Юсси стали обладателями патента на улучшение системы Лефоше, на Всемирной выставке в Париже (1855) и выставке в Дижоне (1858) были награждены медалями 1-го класса (золотыми), а на выставке в Безансоне (1860) получили медали 2-го класса (серебряные). Они участвовали во Всемирной выставке 1862 года в Лондоне. О Пондево и Юсси говорили, что «благодаря совершенству своей продукции они идут во главе арсенала Сент-Этьена», а их основными рынками сбыта являются Россия, Америка и Турция. Последнее упоминание о «Доме Пондево» из найденных относится к 1873 году, когда на Всемирной выставке в Вене по разделу «кооператоры»**** в VII группе (оружие) медаль получил Бегранж (Beigrange) из «Дома Пондево».

*Имеется ввиду отбой курка, который в данном случае обеспечивает нижнее перо боевой пружины.

**В составе: Autechaud-Bonnavion, Marius Berger et Cie, Blachon et Mimard, Camille Blanc, вдова Block et Lévy, Brun-Latrige, Courally et Lassaigne, Pierre Durif, Fayolle, Fontaney, Gabillot, Grivolat père et fils, Martin et Luzier, Preynat et Clavier, A Robert, Roux, Verney-Carron

***Термин принадлежит Фредерику Ле Пле (1806 — 1882), профессору Политехнической школы в Париже. «Коллективную фабрику» образуют работники на дому вместе с магазином патрона.

****Сотрудник «коллективной фабрики».

Рисунки из патента Куралли № 204896 от 3.04.1890.

Известны три патента, относящиеся ко времени пребывания Куралли в Сент-Этьене: № 193174 от 21 сентября 1888 года на «отбой» (Фердинанд Куралли), № 208864 от 15 октября 1890 года на эжектор (Фердинанд Куралли) и № 204896 от 3 апреля 1890 года на новую систему бескуркового ружья (Ferdinand Courally et Cie). Все эти патенты имели тип «s.g.d.g.», то есть без государственных гарантий, а именно «без предварительной экспертизы, на риск заявителя и без гарантии функциональности, новизны и достоинств изобретения также с точки зрения точности или правильности описания». «Новую систему бескуркового ружья» Куралли упоминает в своей книге «Охотничье оружие и стрельба из него»*: «Я точно не знаю, кого следует считать отцом нынешней системы бескуркового ружья с замками на боковых основаниях…В 1890 году я взял патент на такое ружьё, но идея ещё не созрела, и мою систему затмили ружья Энсон-Дили. Я бы, конечно, никогда не говорил об этом снова, если бы не было успеха голландовского ружья, с которым мой бывший «Орел» имеет родовое сходство…» С 1879 года, когда англичанин Ричард Хилл (Richard Hill) получил патент №1728, изобретения различных систем бескурковых ружей с замками на боковых основаниях, взводящихся стволами, сыпались как из рога изобилия. И если у Хилла взведение происходило при подъёме стволов, то, скажем, в патенте 1881 года №397 Джона Томаса Роджерса (John Thomas Rogers) и Джона Роджерса (John Rogers) имелся отбой курка, и взведение происходило при опускании — также как в патенте, полученном Куралли 9 лет спустя. Судя по тому же патенту, «Орёл» не имел никакого «родового сходства» с ружьями Holland-Holland, у которых боевая пружина находится впереди, а замки без отбоя курка имеют интерцепторы. Мне известно три разных «эжектора Куралли» на ружьях «Lebeau — Courally» и ещё один в патенте 1922 года. Думаю, если в их конструкции действительно была новизна, то Куралли обязательно упомянул бы это в своей книге**.

*Les Armes de Chasse et Leur Tir. Emile Nourry — librairie Cynégétique, Paris, 1931

**В книге Куралли упоминаются эжекторы: Needham, Greener, Deeley, Holland и Purdey.

15 декабря 1895 года в журнале французских лесников «Le Robinson des bois» вышло сообщение о том, что «Дом Рухаус (Rouchouse) имеет честь сообщить лесникам, что он только что приобрел «фонды» (активы — Прим. автора) г-на Куралли (бывший Дом Пондево), площадь Отель де Виль, 8…» Братья Рухаус собирались возобновить производство «изящного оружия», когда-то выпускавшегося Пондево. Среди «фондов» была машина «…единственная в своем роде в Сент-Этьене, которая снаряжает патроны с поразительной точностью, так что среди тысячи патронов не найти разницы между ними в сотой доле грамма пороха. Свинец также подсчитывается математически; ни одной штуки разницы. Используются гильзы и пыжи высокого качества как для лучших патронов Eley of London, Dianes или Société Française…»

Заканчивая часть рассказа, связанную с Сент-Этьеном, хотел бы заметить, что поиски ружья «L`Aigle» с замками на боковых основаниях оказались безрезультатными. Что касается партнёра Куралли по фамилии Лассэнь. 11 апреля 1889 года в Сент-Этьене была учреждена компания A. Poncet et E. Lassaigne, в которой Лассэнь был инвестором с долей 50 тыс. франков (из 75 тыс.). Компания была зарегистрирована по адресу: площадь Отель де Виль, 9. Компания Куралли и Лассэня находилась по адресу: площадь Отель де Виль, 8. Не могу пока сказать наверняка, но, весьма вероятно, что в обеих компаниях роль инвестора выполнял один и тот же человек.

Льеж.

Льеж, здания на улице Фон де Таве, 17-21. Надпись USINE CANONS на доме № 17. Фото: Google.

Льеж, ул. Моссельман (rue Mosselman), 51 — 53. Фото: Google.

По данным льежского испытательного центра огнестрельного оружия с 1896 по 1902 год Фердинанд Куралли числился фабрикантом оружия с улицы Фон де Таве (rue Fond des Tawes), 17*. Это здание сохранилось до наших дней. На нём можно прочитать надпись «usine cannons» (ствольная фабрика). В 1862 году на Фон де Таве, 21 работал оружейник Анри Клоссе (Henri Closset). В 1920-е годы на Фон де Таве, 17 — 21 располагалось «анонимное общество» Webley — Lebeau — Courally**. С 1897 по 1904 год у Куралли был ещё один адрес: ул. Моссельман (rue Mosselman), 51, затем 53.

*Нет (не найдено) никаких свидетельств того, что цех на rue Fond des Tawes, 17 как-то был связан с Огюстом Лебо, адрес «бюро» которого совпадал с адресом Льежской мануфактуры на rue du Vertbois, 52-54.

**Данных о пристроенном с тыльной стороны и хорошо видимом на спутниковых снимках Google промышленном здании пока не найдено. Находящийся рядом Banc d’Epreuves des Armes a Feu de Liège — испытательный центр огнестрельного оружия открылся в 1909 году. До этого он находился между rue Navette и rue St. Leonard.

Торговые марки ствольных сталей Куралли.

12 ноября 1896 года в коммерческом суде Льежа Куралли зарегистрировал собственные торговые марки стали ACIER COMPRIME DE WAHLREINE и ACIER LEUGRANN, а 2 сентября 1897 года — METAL VAN`T HORN. Замена трубок из WAHLREINE на английские трубки Витворта при заказе ружья добавляла 12 фунтов, из  VAN`T HORN — 14 фунтов, а из  LEUGRANN —  16 фунтов. В июне 1913 года в международном бюро союза по защите промышленной собственности эти торговые марки были закреплены за компанией «The Webley – Lebeau – Courally. Continental fire Arms Co. Ltd». Разумеется, никаких ствольных сталей Куралли не выпускал. Весь металл для производства стволов шёл с завода Коккериля (Société anonyme John Cockerill). Торговые марки, зарегистрированные Куралли, предназначались для «торговли оружием и особенно для оружейных стволов своего производства».

Международный дебют Куралли состоялся на Всемирной выставке 1900 год в Париже, где он был назван «фабрикантом» охотничьих ружей, карабинов, револьверов и пистолетов, «преемником» Огюста Лебо (successeur d`Auguste Lebeau—Armes de haut luxe) с адресом: Льеж, ул. Моссельман, 51. В отчёте жюри выставки, изданном министерством коммерции, промышленности, почты и телеграфа Франции, отмечено, что оружие Куралли вполне могло конкурировать с лучшими марками английского, а сам Куралли «был первым сотрудником Огюста Лебо на протяжении нескольких лет».

Садочное ружьё модели «Concours».

В 1900 году английский журнал «Armes & Exposives» сообщал: «Господин Ф. Куралли посетил страну с некоторыми образцами бескурковых дробовиков, произведенных  Ferd. Courally, sr. d`Aug. Lebeau, of Liege. Компания получила Гран-при на Парижской выставке и признана как Пёрдэ среди бельгийских оружейников». Удивительно, но путь от малоизвестного «фабриканта» до «бельгийского Пёрдэ» был пройден менее чем за 4 года. В 1901 году богато отделанные ружья под маркой August Lebeau — Courally появились в магазине «дома Гинар» (Maison Guinard) в центре Парижа на avenue de L`Opera, 8. В конце XIX века этот «дом» был агентом (дилером) оружия Greener и продавал патроны под собственной маркой. В магазине «дома Гинар» были также представлены дорогие английские ружья, включая Holland & Holland и Purdey. В 1901 году на региональной выставке в Бресте (Франция) оружие Куралли оказалось «вне конкуренции». На конкурсе охотничьего оружия, проходившем в Париже в 1902 году, «мсье Куралли, оружейник из Льежа» получил 4-й приз и золотую медаль за ружьё весом 3,285 кг со стволами весом 1,446 кг и длиной 76 см. В финале первого испытания конкурса, где оценивалось качество выстрела на 35 метров стандартным патроном из ружья 12 кал с патронником 70 мм, ружьё Куралли показало 7-й результат из 10-ти участников. Курковая модель, аналогичная ружью, участвовавшему в соревновании, получила название «Concours». Забегая вперёд, упомяну другие награды: оценка «вне конкуренции» жюри региональной выставки 1903 года в Лорьяне (Франция), Гран-при на Всемирной выставке 1904 года в Сент-Луисе (США), Гран-при на Всемирной выставке 1906 года в Милане и Гран-при на международной выставке охоты и рыбалки 1907 года в Антверпене.

В 1902 году Куралли нашёл партнёра в лице «The Webley and Scott Revolver and Arms Company Ltd.» Было создано дочернее предприятие английской компании с названием «The Webley – Lebeau – Courally. Continental fire Arms Co. Ltd». Её директором стал Фердинанд Куралли, а председателем совета директоров — Фрэнк Мюррей (Frank T. Murray) из Webley & Scott. По данным Льежской испытательной станции, компания числилась по адресу: Фон Дэ Таве (rue Fond des Tawes), 17. В Англии её адрес совпадал с адресом лондонского офиса Webley & Scott на Шафтсбери-авеню (Shaftesbury Av.),78. В собственность новой компании перешли марки «Aug. Lebeau» и «Lebeau-Courally» с торговым знаком (он же — известное любителям оружия клеймо). Как сообщал журнал Arms & Explosives в 1903 году, на Lower James Street, Golden Square в Лондоне было открыто депо (склад)  Webley – Lebeau – Courally под управлением Джона Викса (John Wikes), где ожидался «выбор ружей и револьверов». Началось расширение агентской (дилерской) сети и активная рекламная компания. Агенты использовали все возможности для продажи ружей статусным клиентам, в том числе рассказывая им об Огюсте Лебо — «гениальном оружейнике» и поставщике монарших особ, которого к тому моменту давно не было в живых. 

Естественно, возникает вопрос: зачем всё это понадобилось уважаемой английской компании? Из американского журнала «The Iron Age» от 12 марта 1903 года: «Судя по годовому отчету компании Webley & Scott Revolver & Arms Company, ltd. … спрос в этой стране на револьверы снижается, а спрос на спортивное оружие растет. Глава компании говорит, что квалифицированный труд, необходимый для их работ, стал дорогим и редким, и его необходимо дополнять средствами экономии труда, которые должны быть введены в действие за счет доходов. Важным событием стали тесные отношения, начавшиеся с известной фирмой Lebeau — Courally, которую называют Purdey Бельгии. Общеизвестно, что в последние годы бельгийцы добились быстрых успехов в оружейном деле, и благодаря такому соглашению компания Webley & Scott, конечно, извлекает выгоду из любых улучшений, которые могут иметь место в бельгийской торговле оружием. Если такое развитие событий возможно для англичан, то, по-видимому, нет никаких причин, по которым американская фирма не могла бы в равной степени последовать их примеру и установить связи в том же духе».

Действительность оказалась несколько иной, о чём говорят финансовые результаты при директоре Куралли. Из сообщения от Webley & Scott в журнале «Arms & Explosives»: «Интерес к инвестициям меньше, чем в 1903 году, это связано с двумя причинами. Во-первых, из-за использования части внешних инвестиций с целью предоставления денег для текущих нужд компании; во-вторых, из-за того, что в этом году ничего не было получено в качестве дохода от инвестиций в Webley Lebeau Courally Co». В 1906 году промелькнуло сообщение, что в своих сборочных и отделочных мастерских (ateliers d’ajustage et de parachèvement) на rue Mosselman, 53 компания планирует установить мотор с генератором для освещения рабочих мест. В 1913 году: «Наша дочерняя компания в Льеже, Webley Lebeau Courally, находилась в том же положении, что и раньше, заплатив нам обычные пять процентов дивидендов на наш капитал». 

Париж.

В 1919 году Фердинанд Куралли покинул компанию и окончательно перебрался во Францию, где он до этого находился с 1914 по 1918 год во время немецкой оккупации Бельгии. В коммерческом справочнике Didot-Bottin на 1925 год содержится следующая информация: «Куралли. Бывший оружейный фабрикант, учредитель и владелец фирмы Лебо-Куралли, эксперт суда в Льеже. Арбитраж, экспертиза по охотничьему оружию, боеприпасам, автоматическим пистолетам. Консультации по назначению, бульвар Гренель, 137».

Дом №137 на бульваре Гренель в Париже (Boulevard de Grenelle), в котором жил Фердинанд Куралли. Фото: Google

Регистрационные карточки Куралли: слева — отца, справа — сына. 1921 год.

В 1929 году в журнале L`Elevuer была опубликована язвительная заметка по поводу нескольких сомнительных утверждений в книге Баре (H.Baret) «Petit manuel d’armurerie» (1924), подписанная «Куралли, оружейный эксперт трибунала по гражданским делам Сены». В 1931 году вышла книга «Les Armes de Chasse et Leur Tir» (Охотничье оружие и стрельба из него). Подпись автора под вступительной статьёй гласит: «Ферд. Куралли, оружейный эксперт трибунала по гражданским делам Сены, бывший фабрикант оружия в Льеже». Характеристика с чужих слов, размещенная в разделе «дополнения» в числе прочих фамилий, имевших отношение к оружейному делу с 1807 года, — это всё, что Куралли счёл нужным сказать о своём предшественнике Огюсте Лебо. В 1933 году в L`Elevuer была опубликована статья Куралли «Приклад: адаптация для стрельбы», в которой автор рассуждал о правильной форме ложи.

Реклама Куралли в журнале L`Elevuer.

В 1935 году появилась реклама «Компании оружия, патронов и аксессуаров для охоты» (La Societe Armes, Munitions et Accessoires de Chasse, сокращённо — SAMAC), из которой следует, что магазин компании находился на rue Lafayette, 14, и им управлял Фердинанд Куралли. Покупателям предлагались ружья Франкотт и патроны с металлическими гильзами. Рекламировался и сам Куралли, как эксперт, консультирующий по вопросам приобретения оружия и патронов.

Запись о рождении Альфреда Андрэ Жана Куралли.

Несколько слов о частной жизни Фердинанда Куралли. В 1890 году в Лионе он женился на Антуанетте Агате Пине. Жена Куралли скончалась 13 июня 1896 года в Льеже. 12 февраля 1901 года был заключён брак с Элизой Рёсен, уроженкой Антверпена. 14 декабря 1901 года у пары родился сын Альфред Андрэ Жан. В 1920-х годах он жил с отцом в Париже и работал электриком. 2 января 1904 года родился второй сын Андре Гюстав Мари Филипп. В 1904 году Куралли стали участниками детективной истории, о которой писали все французские газеты. Старшая сестра жены, мадам Светон, потеряла мужа, который то ли покончил собой, то ли был убит. Вдова обвинила покойника в том, что при жизни он домогался к падчерице, дочери мадам от первого брака. Куралли дал показания в пользу версии об участии мадам Светон в убийстве мужа. 27 мая 1910 года Фердинанд Куралли развёлся. По данным некоторых генеалогических сайтов, проверить которые пока не получилось, у него был внебрачный сын Андрэ Луис, родившийся в Париже 21 февраля 1915 года и умерший 26 мая 2005 года в Салуэле. Жозеф Клод Фердинанд Куралли скончался в возрасте 75 лет и был похоронен в Париже 12 июля 1943 года. Спустя год умерла его бывшая супруга Элиза Рёсен.

Российский след.

Согласно данным Banc d’épreuves des armes à feu de Liège с 1896 года Фердинанд Куралли фигурировал там как «фабрикант» оружия. Когда и почему Куралли с женой переехали из Сент-Этьена в Льеж можно только предполагать. После 1891 года полностью исчезла реклама фирмы Куралли и его партнёра Лассэня. В конце 1895 года состоялась продажа «фондов» Куралли в Сент-Этьене братьям Рухаус. В деятельности самого Лебо не позднее 1894 года определённо начался новый этап. Можно предположить, что после ухода в мае 1894 года Гийома Дефурни, отвечавшего за производство, появился кто-то другой, и «новый этап» как-то с этим связан.

Французское слово «collaborateur» переводится как «сотрудник» и как «соратник». «Сотрудник» в современном понимании — наёмное и подчинённое лицо. Трудно сказать, что имел ввиду Гастин-Ренетт (Gastinne-Renette), написавший в отчёте жюри оружейной секции Всемирной выставки в Париже (1900 г.): «Successeur de M. Lebeau, M. Courally a été d’abord son collaborateur pendant plusieurs années». Один из вариантов перевода всего абзаца, посвящённого Куралли: «Преемник г-на Лебо, г-н Куралли, был вначале его сотрудником в течение нескольких лет. Со времени смерти г-на Огюста Лебо, чьи настойчивые усилия полностью изменили оружейную промышленность Льежа, г-н Куралли руководит своим старым предприятием, одним из лучших по производству изящных ружей. Оружие, выставленное г-ном Куралли, может вполне конкурировать с английским оружием лучших марок, которому оно подражает… Жюри наградило г-на Куралли за постоянство всегда исключительного производства и тщательность во всех отношениях». Конечно, можно, не обращая внимания на разницу в возрасте (29 лет), считать Куралли «соратником» или партнёром, но это ничего не меняет. Куралли не упоминался в завещаниях Лебо, не являлся его агентом, не найдено документов о каких-либо финансовых отношениях между Куралли и наследниками Лебо. Единственное, что известно точно: в год смерти Огюста Лебо Фердинанд Куралли стал числиться «фабрикантом» оружия, но не с улицы д’Арши, 34, где жил Лебо, и не с улицы Вертбуа, 52 — 54, где располагалась Льежская мануфактура и «бюро» Лебо, а по адресу: улица Фон де Таве, 17, — там, где и сегодня находится дом с надписью «ствольная фабрика». В 1897 году у Куралли появился ещё один адрес: улица Моссельман, 51. Из каталога Всемирной выставки 1900 года: «Куралли Ферд., преемник Огюста Лебо. Роскошное оружие. Ул. Моссельман, 51, Льеж. Охотничьи ружья, охотничьи карабины, револьверы, целевые пистолеты, ствольное производство и демонстрационные части». Замечу, что в 1906 году на Моссельман, 51 располагались сборочная и отделочная мастерские Куралли.

12 февраля 1897 года, спустя полгода после смерти Огюста Лебо, в Санкт-Петербурге открылась 2-я выставка охотничьего оружия и предметов охотничьего и рыболовного промыслов, организованная Императорским русским техническим обществом. Согласно каталогу выставки оружейная мастерская И. Лардере на Малой Морской, д.6 представила 24 револьвера, 1 пистолет и 17 ружей «фабрики Лебо в Льеже», а также 7 ружей «работы Лардере». В испытаниях участвовали 9 дробовиков Лебо. Никакого упоминания о Куралли в материалах выставки и статьях того времени нет. Судя по ружью номер 30882, скорее всего, не было никаких «отметок» Куралли и на самих ружьях. Между тем, клейма и надписи на «ружьях Лебо» с номерами 30882, 32255, 32999 и 33000 дают интересную и важную информацию.

Ружьё Лебо № 30882.

Ружьё номер 30882. Ствольный блок спаян из трубок Витворта. Надписи на стволах: J.M. Larderet arquebusier de S.M. L`Empereur a S_t Petersbourg (Ж.М. Лардере оружейник Его Величества Императора в Петербурге) и Aug_te Lebeau fab_nt a Liege (Август Лебо фабрикант в Льеже). На ружье нет никаких бельгийских клейм, зато имеется полный набор английских, характерный для ружей, испытанных в Лондоне между 1887 и 1896 годами. 

Ружьё Лебо № 32255.

Ружьё номер 32255. Ствольный блок спаян из трубок Витворта. На стволах надписи: J. Larderet arq_r de S.M. Empereur a S_t Petersbourg (Ж. Лардере оружейник Его Величества Императора в С.-Петербурге) и Fait par Auguste Lebeau a Liege (Сделано Огюстом Лебо в Льеже). Как и на ружье номер 30882 на этом дробовике отсутствуют какие-либо бельгийские клейма, но имеется полный набор английских, характерный для ружей, испытанных в Лондоне между 1887 и 1896 годами. 

Ружьё Лебо-Куралли № 32999. Фото: littlegun.be

Ружьё номер 32999. Ствольный блок спаян из трубок Витворта. На стволы нанесена надпись Aug Lebeau Courally Liege arq_r Cours Impériales de Russie et d’Allemagne (Огюст Лебо Куралли оружейник Императорских Дворов России и Германии). Это первое ружьё из известных мне, на котором имеется фамилия Куралли, причём сразу в сочетании, которое через некоторое время станет товарным знаком «Aug. Lebeau — Courally». Ружьё было изготовлено по заказу кого-то из Брише*. Полный набор английских клейм, характерный для ружей, испытанных в Лондоне между 1887 и 1896 годами, дополняют бельгийские клейма контролёра и окончательного испытания ружья в сборе (Le Perron de Liège).

*Оружейники из Нанта, отец Alphonse-Pierre-Jacques Brichet и сын Maximilien-Jules-Victor Brichet. Интересный факт: Брише-старший был автором малоизвестной «системы Брише» с отъёмным стволом под шпилечный патрон (французский патент 17249, выданный 20.12.1856 на 15 лет); в 1876 году братья Лебо запатентовали такую же конструкцию ружья (известного как «Браконьер»), но только под патрон центрального боя.

Ружьё Лебо-Куралли № 33000.

Ружьё под номером 33000 весьма примечательно. Во-первых, надписью Ferd Courally fab_t a Liege succ_r de Aug Lebeau (Фердинанд Куралли фабрикант в Льеже преемник Огюста Лебо) на прицельной планке, во-вторых, на подушках ствольного блока имеются два оттиска известного ныне клейма (оно же торговый знак) и клеймо AUG. LEBEAU FAB_T A LIEGE , в-третьих, на ружье — полный набор только бельгийских испытательных клейм, в четвёртых, судя по надписи на спусковой скобе, это ружьё экспонировалось на парижской Всемирной выставке 1900 года, где впервые явился миру доселе мало кому известный «бельгийский Пёрдэ» Фердинанд Куралли.

Чтобы правильно интерпретировать эти данные, необходимо вспомнить, что предшественник Куралли, Огюст Лебо, был типичным льежским «фабрикантом», использовавшим ружья, приобретённые в «белом» виде. Лебо одним из первых в Льеже применил такую организацию труда для выпуска оружия высокого класса (Куралли написал в своей книге, что Лебо придумал метод фабрикации, «составивший школу», другими словами, взятый на вооружение последователями). Атрибуция ружей, на которых имеются надписи с фамилией Лебо и английскими клеймами, сродни решению уравнения со многими переменными. Наиболее достоверными представляются две версии. По первой ружья 30882, 32255 и 32999 были выпущены в Льеже, а окончательное испытание прошли в Лондоне. Согласно второй эти ружья были приобретены у компании «W & C Scott & Son» (потом Webley & Scott) в «белом» виде и завершены в Льеже. Это означает, что вся серия ружей, часть из которых Лардере привёз на выставку в С.-Петербург, могла быть родом из Бирмингема. В пользу второй версии говорит тот факт, что бельгийские клейма окончательного контроля на дробовике номер 32999 были явно поставлены после аналогичных английских. Скорее всего, испытание в Льеже потребовалось, поскольку ружьё претерпело изменения, а заказчик находился во Франции. Ружья номер 30882 и 32255 только с английскими клеймами были предназначены для Лардере, который, очевидно, не требовал третьего испытания. Естественно возникает вопрос, почему первые два испытания проходили в Лондоне, а не в Бирмингеме, где располагались производство. Точный ответ неизвестен, но ружья из Бирмингема с лондонскими клеймами попадаются достаточно часто. Ружьё номер 33000 — первое, имеющее все признаки изготовленного от начала и до конца в Льеже (в предыдущих статьях я уже отмечал, что все эти ружья до деталей похожи на выпускавшиеся Льежской мануфактурой).

Список ружей «фабрики Лебо» из каталога 2-й выставки охотничьего оружия. 1897 год.

Льежская трёхстволка с гладкими стволами. Известна под марками: Lebeau, Francotte, Brancquaert (Defurney) и др. Фото: gunsinternational.com

«Try Gun» компании Webley & Scott. Фото: gunsinternational.com

В журнале «Псовая и ружейная охота» № 15 за 1897 год в связи с открытием 2-й выставки охотничьего оружия и предметов охотничьего и рыболовного промыслов, была опубликована статья А.П. Ивашенцова, в которой имеется интересная информация: «Рядом с витриной Фр. Мацка находится витрина Ив. Лардере. Г. Лардере принял, по его заявлению, участие в фирме бельгийского мастера Лебо (уже умершего) и продолжает его дело. Выставленные им бескурковки по работе, отделке, общему виду обращают на себя внимание. Это прекрасные образцы бельгийского производства, могущие встретить в Бельгии конкуренцию разве только в ружьях Франкотта и Бодсона. Ружья эти разных типов, есть между ними и садочные, и охотничьи. Как новинка, выставлена трехстволка 12 кал. Правый ствол у неё цилиндр, левый—получок, а нижний—полный чок; все 12-го калибра. Затем г. Лардере принадлежит заслуга привоза так называемого „Тrу-gun», т.е. ружья для пригонки ложи. Ложа этого ружья раздвижная и искривляющаяся в любом направлении. Ружье сделано так, что, установив ложу, можно из него стрелять и, следовательно, для каждого охотника, желающего подогнать себе ложу, представляется полная возможность проверить свой выбор на практике и заказать ложу вполне по своему желанию. Для оружейника-мастера это необходимая вещь. Стволы на ружьях фирмы Лебо—Витвортовсюе, Сименса, Мартини и Laminated-Steel».

История семьи Лардере до некоторых пор состояла в основном из домыслов и «версий». Оставляя развёрнутый рассказ на будущее, остановлюсь только на тех фактах, которые, полагаю, важны для данной статьи. В Санкт-Петербурге оружейниками числились французские подданные: Жан-Мари Лардере, его сын Жан-Адольф и внук (сын Жана-Адольфа) Жан-Мари. Старший Лардере родился в Сент-Этьене, умер в С.-Петербурге. Жан-Адольф родился в Сент-Этьене. Младший Жан-Мари родился в С.-Петербурге, умер в предместье Парижа Нёйи-сюр-Сен (Neuilly-sur-Seine). Он дважды был женат. Первый брак был зарегистрирован 2 сентября 1915 года в Сент-Этьене, куда младший Лардере переехал до начала войны. Адрес супруги и адрес регистрации самого Жана-Мари в Сент-Этьене: rue de la Préfecture, 18. Сегодня эта улица называется rue Charles de Gaulle. Интересно, что от дома, где жили Лардере, до place de l’Hôtel de Ville, 8, где располагалось «ателье» Пондево, почтовый ящик старшего Куралли, а потом компания Фердинанда Куралли (младшего) — ровно 5 минут неспешной ходьбы по прямой. При регистрации брака Жан-Мари под присягой заявил, что родился в Санкт-Петербурге, является сыном Жана-Адольфа Лардере и Марии-Луизы, его жены, и что в данный момент место жительства или смерти его родителей ему неизвестны.

Однозначно «Ив. Лардере» из статьи Ивашенцова — это Жан-Адольф Лардере, старшина С.-Петербургского иностранного оружейного цеха, унаследовавший после смерти отца звание поставщика двора Е.И.В. Жан-Адольф Лардере был известен также как вице-президент французского общества взаимопомощи в С.-Петербурге. За благие дела на этом поприще декретом президента Франции от 1.01.1910 года он был награждён серебряной «медалью взаимности»**. Старший Жан-Мари принадлежал к «оружейной» фамилии, известной в Сент-Этьене с XVIII века. Живя там до переезда в Россию и будучи оружейником, он не мог не знать Жозефа Пондево (Joseph Pondevaux) и его партнёра Виктора Юсси (Victor Jussy), и не только потому, что они были известными «фабрикантами» оружия. Жозеф Пондево являлся одним из шести синдиков (управляющих) Le banc d’épreuve des armes de Saint-Etienne. В 1875 году он был избран президентом Cоюза оружейников Сент-Этьена (Syndicats de l`Armurerie de Saint-Etienne). В 1859 году Виктор Юсси числился заседателем коммерческого суда Сент-Этьена. За десять лет до этого президентом коммерческого суда избирался Жан-Пьер Лардере, бывший мэр Сент-Этьена. Следует понимать, что Сент-Этьен — небольшой город, в котором в описываемый период времени проживало около 100 тыс. человек, а оружейное сообщество, имевшее старые цеховые корни, было столь же тесным, как и в других европейских центрах оружейного производства. Поэтому вряд ли Лардере не знали о переходе «Дома Пондево» к Фердинанду Куралли, даже находясь в Санкт-Петербурге. Замечу к тому же, что кто-то из питерских знакомых Куралли должен был перевести на русский язык и оплатить его объявление, опубликованное во «Всеобщем календаре» Германа Гоппе в 1891 году.

**Почетная медаль взаимности (Médaille de la mutualité) — это французская гражданская награда за самоотверженность и исключительную службу членов и руководителей обществ взаимопомощи. Президент петербургского общества Эдуард-Огюст Рене тем же декретом был награждён золотой медалью.

Митральеза «Князь Горчаков».

На ружье «Браконьер» (слева) и митральезе «Князь Горчаков» один и тот же центральный замок.

Сегодня можно только догадываться, что стояло за словами Лардере, и принимал ли он участие в судьбе Куралли, тем не менее, версия, что Куралли появился в Льеже незадолго до смерти Лебо, пока не опровергнута. Как бы то ни было, сотрудничество Лардере и Куралли было весьма плодотворным. В каталоге компании «The Webley – Lebeau – Courally. Continental fire Arms Co. Ltd», выпущенном к Всемирной выставке 1910 года в Брюсселе, 7 моделей носят названия в соответствии со статусными заказчиками Лардере: мод. 78 — «Князь Куракин», мод. 86 — «Князь Голицын», мод. 91 — «Великий князь», мод. 95 — «Князь Горчаков», мод. 96 — «Граф Шереметьев», мод. 98 — «Великий русский» и мод. 101 — «Князь Кудашев». «Князь Горчаков» демонстрирует «преемственность» от ружья компании «Lebeau freres et Cie»: на митральезе тот же центральный замок, что и на ружье «Браконьер» компании братьев Лебо.

Судя по книгам заказов Куралли, Жан-Адольф Лардере до Первой мировой войны был одним из самых активных заказчиков, что вовсе не говорит о его привилегированном положении. Однако без Лардере и его поставок российскому императорскому двору, убеждён, марка Auguste Lebeau (потом Auguste Lebeau — Courally) осталась бы в череде многих.

 

Во втором 1892 года издании «Охотничьего календаря» Л.П. Сабанеева нет ни слова о Лебо, зато написано: «В Бельгии лучшим оружейником считается, однако, не Франкотт, как полагают у нас, а Бодсон, ружья которого имеются у очень многих садочных стрелков-бельгийцев». Но уже в прейскуранте оружейного магазина А. Биткова на 1905 год читаем: «Оружейник Август Лебо – это новейшая звезда на горизонте оружейного искусства, и среди таких величин, как Пёрдэ, Галан а Галан (вероятно, Голланд-Голланд — Прим. автора), он занял равное им место; его гениальность оценили по достоинству Императоры России, Германии, Испании, а также другие особы императорских и королевских фамилий охотятся с ружьями, изготовленными мастерской Лебо. Более лучшей славы едва ли когда-нибудь достигал какой бы то ни было художник-оружейник. Август Лебо состоит поставщиком вышеупомянутых Высочайших особ, и это – его лучшая рекомендация». Сильно сказано, но вот незадача: «новейшая звезда» скончалась в 1896 году. В 1910 году прейскуранты многих российских магазинов, торговавших оружием под маркой «Август Лебо», содержали панегирики по поводу «бельгийского Пёрдэ» и «знаменитого мастера». В книге «Современное дробовое охотничье оружие», изданной редакцией журнала «Охотничий вестник» в 1913 году, написано: «Лебо, по справедливости, должен считаться первым мастером Льежа», хотя к тому времени Огюста Лебо 17 лет как не было в живых. С тех пор ничего не изменилось. Миф о «знаменитом мастере» благополучно дожил до наших дней.

Огюст Лебо.

Автор единственной книги о «Лебо-Куралли» Марко Нобили (Marco E. Nobili) в более чем скромной по размеру главе, посвящённой Огюсту Лебо, написал: «Огюст Лебо…был человеком широкой культуры и занимал общественные должности в качестве члена министерства труда*, а также вице-президента** административной комиссии Льежского испытательного центра…он умер холостым и бездетным в 1896 году. Двумя годами ранее на выставке в Антверпене он получил почётный диплом фабриканта*** и был награждён королём рыцарским крестом ордена Леопольда****». Ещё одна цитата из книги Нобили: «Огюст Лебо был пионером в регионе Льежа в создании изящного оружия. Уважаемый даже своими конкурентами, он считался «оружейным Маэстро» в самом широком смысле этого слова».

*Министерство называлось «Ministère de l’industrie et du travail», то есть промышленности и труда. «Общественники» в министерстве не числились. Возможно, имелась в виду комиссия, созданная по указу короля для изучения положения промышленных рабочих после волнений в Льеже в марте 1886 года. Комиссия работала с 15.04.1886 по 04.06.1887 г.

**Согласно некрологу Лебо в конце жизни был президентом административной комиссии испытательного центра огнестрельного оружия (Banc d’Epreuves des Armes à Feu), хотя по должности этот пост должен был занимать мэр Льежа.

***В действительности Diplomes de grand prix (диплом гран-при).

****Орден Леопольда для гражданских лиц, как и для военных, имел 5 степеней (по возрастанию): кавалер, офицер, командор и тд. Огюст Лебо был кавалером ордена.

Из книги Фердинанда Куралли «Les Armes de Chasse et Leur Tir» (1931 г.): «Огюст Лебо — фабрикант оружия, которым по праву гордится оружейная индустрия Льежа». Это всё, что счёл нужным написать преемник «маэстро», сославшись на слова умершего к тому времени Жюля Гриволя (Jules Grivolat, фабрикант оружия, секретарь городской палаты Союза производителей оружия и директор оружейного музея в Сент-Этьене). Ещё раз. Человек, который называл себя «первым сотрудником» Лебо, который раскручивал эту фамилию как часть марки престижного оружия, упоминает бывшего «шефа» в перечне прочих лиц в конце книги и при этом цитирует покойного Гриволя из Сент — Этьена. Собственно, такие «нюансы» и «нестыковки», помимо сугубо оружиеведческих, много лет назад подвигли вашего покорного слугу взяться за исследование всего, что связано с Лебо и Куралли.

Льеж, rue d`Archis, 34

1 марта 1871 года трибунал (суд) по гражданским делам рассмотрел иск товарищества братьев Лебо к компании «Cahen-Lyon et Cie» (Каше-Лион и Ко). Братья утверждали, что ответчик изготавливал и продавал в Бельгии контрафактные винтовки Шасспо. Суд братья Лебо проиграли.

Из общего сборника юридических актов Королевства Бельгия: «Роспуск компании братьев Ж. и О. Лебо, Льеж. Перед г-ном Луи Дельбуйемом, нотариусом в Льеже,…предстали: г-н Жюль Лебо и г-н Огюст Лебо, оружейные фабриканты, проживающие в Льеже, улица д’Арши, 34, которые объявили о расторжении с 23 ноября прошлого года полного товарищества, которое было образовано между ними под фирмой «J. at A. Lebeau freres» для производства изящного и военного оружия, а также для продажи оружия и всякого охотничьего снаряжения, согласно условиям частного договора от 31 декабря 1862 г., зарегистрированного в Льеже 30 января следующего года,…записано 2 февраля 1876 года».

1 февраля 1876 года нотариус зарегистрировал договор коммандитного товарищества «Lebeau freres et Cie.» («Братья Лебо и Ко»), заключённый 23 ноября 1875 года между братьями Лебо и инвестором, которого звали Шарль Минетт (Charles Minette). Юридическое лицо было учреждено по адресу: rue d`Archis, 34 вместо зарегистрированного по тому же адресу товарищества братьев Жюля и Огюста Лебо. Новая компания создавалось на 15 лет до 23 ноября 1890 года с целью производства и торговли огнестрельным оружием (изящным и боевым), а также всем, «что к нему прилагается». Инвестор вносил 100 тыс. франков. Братья могли распоряжаться средствами в пределах 10 тыс. франков. В договоре были прописаны условия, при которых инвестор мог распустить товарищество, например, в случае регулярных убытков.

Всему этому предшествовали события, нашедшие отражение в протоколе заседания комиссии по государственным закупкам (Сommission des marchés) Национального собрания Франции от 28 февраля 1873 года. Опрашивались лица, причастные к контрактам, заключённым от имени комитета обороны Жиронды и муниципалитета Бордо во время франко-прусской войны 1870-1871 годов. Об этой истории вряд ли кто-то знает, поэтому остановлюсь на ней подробнее.

Для обороны Бордо в ходе катастрофической для Франции франко-прусской войны срочно требовалось стрелковое оружие и патроны. Этим вопросом занимался заместитель мэра Бордо Жильбер (Gilbert) вместе с инженером военно-морского флота Лемуаном (Lemoyne) и предпринимателем Лароком (Laroque). Ларок торговал в Сенегале и знал оружейных коммерсантов братьев Лебо из Льежа, поставлявших ему кремнёвые ружья. В сентябре 1870 года произошла встреча, на которой Лебо заверили Ларока, что они смогут найти оружие в нужном количестве и решат вопрос с его доставкой. И то, и другое сделать было весьма непросто, поскольку Бельгия соблюдала нейтралитет. Ларок сообщил Жильберу, что Лебо поставят 10000 винтовок Шасспо по 118 франков. За каждый ствол Ларок планировал получить комиссионное вознаграждение от Лебо и возмещение расходов от Жильбера. Он отправился в Льеж, куда должен был прибыть с деньгами Лемуан. Лемуан являлся доверенным лицом, наделённым неограниченными полномочиями потратить 1.5 млн. франков, которые он перевозил в виде наличных банкнот, но при этом был дилетантом в оружейном бизнесе. Он был знаком с каким-то важным лицом в Голландии, фамилия которого умышленно не названа в протоколе. Этот человек был представлен Жильберу и пообещал «сделать всё, что можно сделать».

Семья Лебо имела дом в Серене, пригороде Льежа, на rue de la Barrière, 80. Лемуан, прибыв в Льеж и разыскивая братьев Лебо по этому адресу, нашёл запертый дом. Тогда Лемуан отправился в Брюссель, где с подачи своего голландского знакомого заключил договор с Эдуардом де Бомоном*. Лемуан полагал, что покупает винтовки Бомона. Однако единственное место в Европе, где готовое оружие приемлемого качества можно было найти в нужном количестве, оказалась оружейной компанией Malherbe (Малерб), находившейся в процессе ликвидации. Об этом знали де Бомон и братья Лебо, но об этом не знал Лемуан. Он не знал также, что де Бомон приобрёл 2800 винтовок Шасспо по 94 франка за штуку у посредника, который купил их у компании Malherbe по 78 франков. Самому Лемуану каждая винтовка обошлись в 128 франков (108 — де Бомону плюс 20 — доставка). Были ещё потери в 3% на обмене французских банкнот. Когда о сделке узнали братья Лебо, то «они были в ярости» и пообещали «помешать этому оружию покинуть территорию Бельгии». Неизвестно, выполнили ли они своё обещание, но правительство Бельгии арестовало винтовки, проданные Бомоном.

*Edouard de Beaumont, оружейный фабрикант, создатель винтовки, находившейся на вооружении голландской армии.

6 октября 1870 года между Лемуаном и братьями Лебо, утверждавшими, что они — агенты компании «Peabody» (Пибоди)*, был подписан договор на поставку из США винтовок Пибоди на сумму 540 тыс. франков и 1 млн. патронов к ним, а также 4 тыс. винтовок Шасспо из Европы. 18 октября Ларок организовал встречу Жильбера с кем-то из Лебо. Была достигнута договорённость, по которой братья Лебо брали обязательство скупить до 5 ноября всё, что можно было достать в Льеже на тот момент. Жильбер дал Лебо рекомендательное письмо к Жюлю Ле Сену (Jules Le Cesne), председателю комитета по оружию при министре внутренних дел Франции Леоне Гамбетте (Léon Michel Gambetta)**. Для финансирования покупки винтовок Шасспо Жильбер передал Лароку 200 тыс. франков. Вместо того, чтобы, согласно инструкции Жильбера, задепонировать эти средства в банке и расчитываться с Лебо по мере исполнения контракта, Ларок передал все деньги братьям Лебо, объяснив это тем, что знал их как честных людей, которые всегда выполняли свои обязательства, а письмо Жильбера с инструкциями он не получил. На вопрос: почему тогда Лебо поставили только 684 винтовки вместо 4000, — Ларок ответил, что качественного оружия больше не было, а металлолом братья Лебо поставлять не хотели.

*В действительности винтовки конструкции Пибоди (Henry O. Peabody) выпускала Providence Tool Company.

**При встрече Ле Сен заявил Лебо, что не нуждается в их услугах.

На заседание комитета Ларок привёл одного из братьев, рассказавшего, что, договариваясь с комитетом обороны Бордо, они рассчитывали на винтовки компании Малерб, ликвидатор которой готов был продать их по 80 франков. Малерб хотел задаток в 25 тыс. франков, на что ему было сказано, что «перевозчик денег может умереть по дороге», имея в виду Лемуана. По словам Лебо, винтовок у них не оказалось потому, что Лемуан провёл десять дней в Брюсселе. За это время оружие ушло к посреднику. Убедительного ответа на вопрос, почему при такой потенциальной прибыли братья не захотели рисковать собственными 25 тыс. франков, комиссия не получила.

По контракту с Лемуаном в присутствии Ларока было задепонировано 515 тыс. франков для оплаты за 2.5 тыс. винтовок Пибоди и патронов из США. Первый пароход прибыл в Бордо, однако, за второй пароход консул Франции в Нью-Йорке, занимавшийся экспедицией грузов, потребовал комиссионные, оплачивать которые братья отказались. Лебо привёл разные аргументы, которые оправдывали неисполнение договорных обязательств, в том числе такой: «Если бы мы были нечестными людьми, то взяли бы деньги и переехали в Италию». На заседании комитета было озвучена выдержка из письма, в котором кто-то из Лебо жаловался, что Лемуан «вырвал состояние из его рук».

Револьвер с надписью на стволе «Lebeau Freres Brevetes». Фото: rockislandauction.com

Одноствольное ружьё со съёмным стволом («canon mobile») с клеймом «L & C B tes».

В 1863 и 1866 годах братья Лебо получили два патента на улучшения в конструкции револьвера и карабина. Патенты 1871 и 1872 годов связаны с применением металлической гильзы в винтовке Шасспо. В 1873 году был запатентован усовершенствованный механизм револьвера (бельгийский патент №43144 от 23.08.1873 и французский патент № 101082 от 8.11.1873 года). В 1881 году был получен патент на складной спусковой крючок для карманного револьвера, а в 1882 году — патент на экстрактор. До наших дней дожило приличное количество разных револьверов с надписью «Lebeau freres et Cie» на стволе и клеймом «Lebeau Freres Brevetes». За братьями Лебо числился патент от 23 февраля 1876 года на однозарядное охотничье ружьё с отъёмным стволом (fusil de chasse a un coup a canon mobile). Оружиевед В.Е. Маркевич написал, что ружьё было известно под названием «Браконьер»*. Эти очень лёгкие дробовики кроме стандартного набора клейм имеют ещё одно оригинальное клеймо «L & C B tes», означающее «Lebeau et Cie Brevetes».

*В действительности ружьё было предназначено для путешественников.

Пушка Рамы IV из коллекции Национального музея в Бангкоке.

Братья Лебо брались за исполнение самых экзотических заказов. «Гвоздём» экспозиции Национального музея в Бангкоке любители оружия считают пушку-револьвер, дизайн которой, как уверяют тамошние музейщики, придуман королём Сиама Рамой IV. Чего только не написано про этот предмет! На самом деле пушка изготовлена из бронзы, её длина 1.5 м, вес 225 кг, диаметр барабана на 20 зарядов — 20 см, диаметр канала 2 см, стреляла круглыми пулями. То есть, несмотря на величественный вид, это просто большой револьвер Лефоше 10-го калибра на колёсах. Пушку закончили в январе 1869 года. Исполнителями по контракту были братья Лебо из Льежа. Рама IV своё детище не дождался, поскольку скончался в октябре 1868 года.

Был ли бизнес братьев Лебо успешным? Документы говорят об обратном. 12 июня 1879 года по иску старого партнёра Ларока начался процесс банкротства «Lebeau Freres et Cie». Выяснились, что ему были должны лично братья Лебо. Были и другие кредиторы. 10 июня 1880 года суд признал братьев Лебо банкротами. В решении суда есть интересная подробность: «…общеизвестно, что ответчики были торговцами по крайней мере до 4 февраля 1880 года, даты, когда они назвали себя фабрикантами оружия в акте, полученном г-ном Реми, нотариусом в Льеже…»

Самый первый вариант револьвера под маркой «The Puppy».

С 1881 по 1887 год в льежском испытательном центре огнестрельного оружия числился Жюль Лебо (то есть от него поступало оружие на испытание). 24 мая 1881 года в коммерческом суде Льежа «оружейный фабрикант» Огюст Лебо зарегистрировал (рег. №240) образец револьвера «…ввиду права собственности на модель оружия, пропорции которого и составляющих его частей, а также их размеры были тщательно рассчитаны. Оно (это оружие — Прим. автора) может быть только в вышеуказанных размерах. Таким образом, марка состоит одновременно и в самой модели, и в слове «The Puppy» («Щенок» — Прим. автора), которое должно быть нанесено в углубление на корпусе револьвера». С 1887 года в льежском испытательном центре огнестрельного оружия числился уже Огюст Лебо всё с тем же адресом: rue d`Archis, 34. Что случилось с Жюлем Лебо, выяснить пока не удалось. В 1894 году на Всемирной выставке в Антверпене участниками бельгийской экспозиции были два Лебо: Огюст Лебо из Льежа, представлявший охотничьи ружья и револьверы, и Жюль Лебо из Брюсселя, экспонировавший газовые лампы с рекуперацией воздуха. Были они братьями или однофамильцами, выяснить не удалось.

Объявления о смерти Огюста Лебо в Gazette de Liége от 24 июля 1896 года.

В своём первом завещании от 20 ноября 1890 года Огюст Лебо оценил накопленный им капитал в 137000 франков. В завещании от 18 июня 1894 года единственными наследниками были названы: жена Шарля Бере (Charles Beuret), урождённая Каролина Гардинн (Caroline Gardinne), а также Фернан, Карл и Рене Лебо (Fernand, Carl et Rene Lebeau). В завещании от 26 декабря 1894 года был записан узуфрукт (право пользования и получения дохода) для Марии Лебо (Marie Lebeau) на 45 тыс. франков, собственниками этих средств становились дети Жюля Дельежа и Леони Лебо (Jules Deliege et Leonie Lebeau). В мае 1894 года от Лебо ушёл Гийом Дефурни*, который в соответствии со справкой, подписанной Лебо, отвечал в его «бюро» за производство. Шарль Фердинанд Огюст Лебо** скончался от апоплексического удара 23 июля 1896 года в возрасте 57 лет и был похоронен 24 июля на кладбище Робермон (Cimetière de Robermont)

*Guillaume Defourny, двоюродный брат Антуана Жозефа Дефурни (Antoine Joseph Defourny), «фабрикант» охотничьего оружия под маркой «Defourny – Sevrin».

**Шарль Фердинанд Огюст Лебо родился 24 марта 1839 года в Аржанто. Его родителями были Туссен Жозеф Лебо и Мария Терезия Кулон. По словам Куралли, Лебо умер «холостым». Пока не удалось выяснить, так ли это, и кем приходились ему Мария, Леони, Фернан, Карл и Рене Лебо.

Он никогда не был ни «мастером», ни «художником — оружейником», как писали в дореволюционных прейскурантах. Шарль Фердинанд Огюст Лебо (Август Лебо) был оружейным коммерсантом и «фабрикантом», коих в Льеже числилось великое множество. Несомненно, наибольший интерес для специалистов, коллекционеров и любителей охотничьего оружия представляют ружья под маркой Лебо, выпущенные при его жизни*, естественно, если бы таковые были найдены.

Фотографии из книги «Lebeau — Courally Guns & Rifles maker since 1865».

Механизм ружья с интерцепторами под маркой Лебо.

Ружья с декоративными боковыми пластинами под маркой Лебо. Вверху — из книги «Lebeau — Courally Guns & Rifles maker since 1865», в середине — ружьё №30882 из частной коллекции, внизу — ружьё № 30876 из музея искусства и промышленности в Сент-Этьене. Красным выделено характерное оформление рычага затвора.

В книге Марко Нобили** имеются снимки бескурковых горизонталок, которые он назвал «ружьями Огюста Лебо». К сожалению, откуда автор их взял, узнать уже не получится, поскольку Нобили скончался около 10 лет назад. На снимках мы видим ружья с «крыльями» на колодках и замками типа «бокслок». Две модели с предохранителями Гринера, одна — с декоративными боковыми пластинами. Все бокслоки имеют одну особенность — интерцепторы, оси которых хорошо различимы на боковинах колодок. Ружьё с декоративными пластинами №30882, идентичное тому, что на фотографии из книги Нобили, мне довелось когда-то атрибутировать. В механизме его замков тоже были интерцепторы. На стволах имелись надписи: J.M. Larderet arquebusier de S.M. L`Empereur a St Petersbourg (Ж.М. Лардере оружейник Его Величества Императора в Петербурге) и Aug_te Lebeau fab_nt a Liege (Огюст Лебо фабрикант в Льеже). Ружья «Августа Лебо» на 2-й выставке охотничьего оружия 1897 года в С.-Петербурге, то есть на следующий год после смерти Огюста Лебо, представлял Лардере. В испытаниях участвовали 8 ружей с пятизначными номерами (30880, 31047, 31292, 31418, 31440, 31462, 31848 и 31873) и одно с номером 500***. Очевидно, что ружьё №30882 из этой же серии, и оно было выпущено не позднее 1897 года. Аналогичное ружьё №30876 с более простой отделкой находится в экспозиции музея искусства и промышленности в Сент-Этьене. Интересно, что рычаг затвора ружей № 30882 и № 30876 такой же, как у ружья из книги Нобили.

*Огюст Лебо скончался 23 июля 1896 года.

**Marco E. Nobili, «Lebeau — Courally Guns & Rifles maker since 1865», Editrice Il VOLVO srl, Milano, 1997

*** «Псовая и ружейная охота» книга XII, октябрь 1898 года.

Император Николай II и императрица Александра Фёдоровна  на охоте. Имение Спала. 1899 год.

Как тут не вспомнить про фотографию из каталога компании «The Webley – Lebeau – Courally. Continental fire Arms Co. Ltd», подписанную: «Его Величество Николай II, Император России охотится с парой ружей Лебо-Куралли, No 31831 и 32». Всё та же пятизначная нумерация и та же серия номеров. Очевидно, что эти ружья тоже были выпущены до 2-й выставки 1897 года. Не будем придираться к «Лебо — Куралли» в тексте под снимком, действительно, такой марки в то время ещё не было, тем не менее, утверждать, что эта пара вышла при жизни Огюста Лебо, я бы не стал.

Ружьё «Auguste Lebeau. Liege» № 213 и его замок. Бельгийские клейма выделены красным. Фото: А. Веселов

В 1860 году в Старогазетном переулке Москвы открылся оружейный магазин, принадлежавший немцу Ивану Ивановичу Шенбрунеру (он же Непомук Иоганн Шёнбрунер). По его заказу Лебо выпустил курковое ружьё 12 калибра №213 в исполнении bar-in-wood. На дамасковых стволах имеются надписи: «Auguste Lebeau. Liege» и «Fait pour J. Schouenbruner. Moscou». Последняя говорит о том, что ружьё, вероятно, было заказано не позднее 1892 года. Дело в том, что в 1891 или 1892 году зять Шенбрунера, Эмиль Оттович Бернгард, переименовал семейное предприятие в торговый дом «Э. Бернгард и Ко, преемники И.И. Шенбрунера», после чего на заказанных ружьях надписи с фамилией Шенбрунер, судя по всему, не ставились. Помимо бельгийских контрольных клейм (Perron de Liège), которые набивались после испытания полностью готового ружья, и клейм контролёра, на стволах есть лондонские клейма первого испытания дымным порохом. Такой набор клейм характерен для ружья, испытанного до 11 июля 1893 года****. Похоже, дробовик прибыл из Англии в «белом» виде, и был доведён до продажных кондиций в Льеже. Кто производитель? Скорее всего — компания «W & C Scott and Son» из Бирмингема. Такие покупали под осадку и отделку не только оружейники Соединённого Королевства, но и, например, Франц Мацка из С.-Петербурга. По большому счёту, ружьё № 213 — единственное из известных мне, о котором с большой вероятностью можно говорить, что оно вышло при жизни Огюста Лебо.

Ружьё под маркой Лебо № 878

Существует ружьё с трёхзначным номером 878 и надписью «Aug. Lebeau Fait pour J.M. Larderet arq_r de Sа Mageste L`Empereur a St Petersbourg». У него замки на боковых основаниях, а ствольный блок 20 калибра собран из «демиблочных» (сhopper lump) заготовок компании Армстронг Витворт (Armstrong Whitworth & Co). Несмотря на то, что ружьё изготовлено в Льеже, на нём нет бельгийских клейм, зато имеется полный набор английских. В соответствии с трёхзначной нумерацией его можно было бы отнести к ружьям до 1896 года, если бы не два существенных момента: наличие клейма испытания нитро-порохом, введённого в 1904 году, и эжекторов, патент на которые Генри Голланд и Томас Вудвард получили в 1907 году.

Киплауф № 3482 великого князя Михаила Александровича Романова из коллекции Гатчинского арсенала.

Ещё одно ружьё, выпущенное, вероятно, при жизни Огюста Лебо, — одноствольный киплауф №3482 великого князя Михаила Александровича Романова из коллекции Гатчинского арсенала. На стволе ружья имеется надпись «J. Larderet arq-e de S.M. l`Empereur a St Peterbourg Fait par Auguste Lebeau a Liege» (Ж. Лардере оружейник Его Величества Императора в Санкт-Петербурге Изготовлено Огюстом Лебо в Льеже) и клеймо «L & C B tes» (Lebeau et Cie Brevetes). Клеймо «R под короной» (нарезной ствол) говорит о том, что ружьё было поставлено Лардере не ранее 1894 года****.

Вернёмся к нумерации. Получается довольно любопытная картина: около 1892 года — трёхзначный номер, 1896 год и позднее — пятизначный. На 2-й выставке оружия 1897 года в С.-Петербурге, помимо Лебо, пятизначные номера были у ружей Льежской мануфактуры (Manufacture Liégeoise d’armes à Feu) и компании «Auguste Francotte». «Фабрикант» Огюст Лебо ни при каких условиях не мог за 4 года нарастить выпуск оружия в 100 раз. Ружьё № 878 вообще не укладывается ни в какую схему, поскольку в 1900 году у Куралли была пятизначная нумерация, начинавшаяся с номера 33168*****.

**** «L’Epreuve Des Armes a Feu a Liege 1672-1972», Claude Gaier, 1972

*****Для справки. С 1900 по 1914 год под маркой Lebeau — Courally было выпущено 6494 ружья.

Manufacture Liegeoise d`Armes a Feu. 1890 год.

Оставим на некоторое время Лебо и поговорим о Льежской мануфактуре. Manufacture Liegeoise d`Armes a Feu S.A. — удачный пример прихода крупного капитала в оружейную отрасль Льежа. Компания начала свою деятельность 1 января 1866 года. Восемь учредителей собрали уставной капитал в размере 1,5 млн. франков. К 1892 году на rue Vertbois 52-54 было завершено строительство новой фабрики с паровой машиной, которая включала в себя: механический цех, мастерскую по изготовлению ствольных блоков и подгонке у ним колодок, мастерскую охотничьего оружия высокого разбора и садочных (спортивных) ружей, мастерскую рядового оружия, мастерскую по изготовлению целевых винтовок и разных пистолетов, мастерскую по изготовлению револьверов всех систем и мастерскую по производству экспортного оружия. Там же располагалась администрация и магазин. В 1892 году в Нессонво был построен цех с паровой машиной для изготовления стальных и дамасковых стволов. Общее число работавших составляло от 700 до 800 человек. Ни одна из оружейных компаний Льежа не имела такого же широкого ассортимента выпускаемой продукции и не обеспечивала столь же выгодного соотношения цены и качества, как Льежская мануфактура. Мастерская экспортного оружия производила дешёвые дульнозарядные ружья с капсюльными замками, предназначенные для поставок в Центральную и Южную Америку (главным образом в Бразилию). Кроме разнообразного «огнестрела» выпускались гильзы, брандтрубки, части к автоматическому оружию, мусорные контейнеры, капканы, кавалерийские шпоры и другие изделия из металла.

Справка, выданная Гийому Дефурни Огюстом Лебо. Адрес: 52, rue Vertbois.

Из каталога Всемирной выставки в Антверпене (1894). Адрес: 54, rue du Vertbois.

Рассказывать про Льежскую мануфактуру (ML) я начал неспроста. Дело в том, что адрес «фабриканта» Огюста Лебо совпадал с адресом новой фабрики ML на rue du Vertbois, 52-54. На бланке справки, выданной Гийому Дефурни в 1894 году, адрес: rue du Vertbois, 52. В каталоге Всемирной выставки 1894 года адрес: rue du Vertbois, 54. Разумеется, можно предположить, что Лебо арендовал там мастерскую или что он даже стал акционером компании. Никакого подтверждения эти предположения не имеют, но есть факт выпуска Льежской мануфактурой револьвера со складным спусковым крючком по патенту Лебо и с его же защищённой маркой «Puppy», а ещё имеются дробовики под номерами 30876 и 30882, механизм и геометрия колодки которых в деталях совпадают с соответствующими моделями ружей под маркой ML. Единственное отличие — ствольный блок, который у ружей под маркой Лебо спаян из трубок компании Джозеф Витворт (Joseph Whitworth & Co). Впрочем, это не противоречит известным фактам, связанным с использованием стали завода John Cockerill, стволы из которой производства ML прошли всесторонние испытания в 1895 году. Ружьё № 30882 не имеет никаких бельгийских клейм, но имеет полный набор английских. Как оно могло в таком случае покинуть Бельгию? Вероятно, отправка частями, а также наличие на стволах английских клейм первого испытания и надписей, указывавших на английское происхождение трубок, решало эту проблему.

На 2-й выставке оружия 1897 года в С.-Петербурге ружья Льежской мануфактуры с дамасковыми и стальными «коккерилевскими» стволами представлял И.И. Чижов. В испытаниях участвовали дробовики 12 кал. с номерами 61890, 61898, 61902 и 61925, 16 кал. с номерами 61912 и 31893, и 20 кал. с номером 61909. Докладывая об итогах выставки, С.А. Бутурлин заявил: «...Применение стали Коккериль и хороших сортов Дамаска, замечательная точность и однообразие выделки стволов… гарантируют прочность и безопасность, и вообще, хорошую службу и бой ружей «Льежской мануфактуры». …Ружья этой фирмы стоимостью до 430 рублей стояли, несмотря на низкую цену, выше ружей таких прекрасных мастеров, как Мацка». Стоит обратить внимание, что среди пятизначных номеров ружей Льежской мануфактуры, представленных на выставке, имелся номер 31893. Не берусь ничего утверждать, но вполне возможно, что это ответ на вопрос о том, как появилась пятизначная нумерация на ружьях под маркой Лебо. Насколько это соответствует действительности, надеюсь, покажут будущие исследования, а пока просто зафиксируем факт очевидной связи «фабриканта» Лебо с Льежской мануфактурой.

Про «фабрики» таких же «фабрикантов» заведующий охотничьей и починочной мастерской ИТОЗа капитан С.А. Зыбин написал: «Главные силы таких фабрик не в машинах, станках, правильной установке работы, а в большом капитале, направленном для скупки готовых изделий кустарей или отдельных частей для окончательной сборки». Согласно тому же Зыбину, разделение труда было ключевой особенностью и основой процветания оружейной отрасли Бельгии. Если верить Куралли, Огюст Лебо изобрёл способ фабрикации изящных ружей, «составивший школу», то есть имевший последователей. Возможно, он имел ввиду именно разделение труда при производстве охотничьего оружия высокого разбора. Не знаю, так ли это, но то, что Лебо был одним из первых, кто использовал в этом деле международное разделение труда, не вызывает никаких сомнений.

Ещё одна ремарка касается высказывания Л.П. Сабанеева о предпочтении бельгийскими садочными стрелками ружей Бодсона. Возможно, классик пользовался данными начала 1890-х годов. Результаты садочных стрельб в Монако первой половины 1880-х годов говорят о том, что бельгийские стрелки наряду с дробовиками Бодсона использовали курковки Лебо. Однако это были в общем-то единичные случаи на фоне разных «англичан», большую часть которых составляли ружья Purdey. И этот производитель, и подавляющее большинство других использовали продукцию компании «W & C Scott and Son». Огюст Лебо не был исключением.

Оружие под маркой Лебо регулярно получало высокую оценку на международных выставках. В отчёте Всемирной выставки 1876 года, проходившей в Филадельфии, сказано, что компания «Lebeau & Co» из Льежа экспонировала казнозарядные охотничьи ружья и была отмечена «за отличные материалы и качество изготовления по очень низкой цене». В 1878 году на Всемирной выставке в Париже компания «Lebeau Freres et Cie» получила золотую медаль за коллекцию револьверов и ружьё в английском стиле. Далее последовал перерыв. Братья Лебо не участвовали в универсальной выставке 1885 года в Антверпене, где свою продукцию экспонировали 38 компаний и «фабрикантов» из Льежа (Пипер, Франкотт, Бодсон, Рига, Янсон, Мэйён и др.). Никто из братьев не участвовал во всемирных выставках в Барселоне (1888), Париже (1889) и Чикаго (1893). Присутствие оружия Огюста Лебо на антверпенской выставке 1894 года и завоевание гран-при говорит о каких-то существенных изменениях у этого «фабриканта охотничьих ружей и револьверов». Напомню, что в промежутке 1894 — 1896 год, помимо участия после долгого перерыва в международной выставке, случился уход Гийома Дефурни, отвечавшего «в бюро» за производство, а также появились бескурковки с интерцепторами, аналогичные выпускавшимся Льежской мануфактурой, и пятизначная нумерация. Какое отношение к этому могли иметь Куралли и Лардере, раскручивавшие марку «Auguste Lebeau» после смерти «маэстро»? Об этом читайте в продолжении статьи.

Несомненно, тема охотничьего оружия, принадлежавшего историческим личностям, интересна не только историкам и коллекционерам. В данном случае она связна ещё и со скандальными подробностями так называемого «трофейного дела», в эпицентре которого в своё время оказался маршал Г.К. Жуков. Рассказываю об этом не на потребу обывателю, а потому, что это самое «дело» до сих пор будоражит умы и плодит домыслы, оскорбляющие память о поколении победителей, к которому принадлежал мой отец.

Из докладной записки Сталину министра государственной безопасности СССР Абакумова от 10.01.1948 года: «В соответствии с Вашим указанием 5 января с.г. на квартире Жукова в Москве был произведен негласный обыск…В ночь с 8 на 9 января с.г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево под Москвой. В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей. Например:…уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд» и других — всего 20 штук…»

Из письма маршала Жукова члену ЦК ВКП(б) Жданову от 12.01.1948 года: «…Охотничьи ружья. 6-7 штук у меня было до войны, 5—6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки. Из всех ружей охотилась команда, часть штуцеров, присланных в подарок, я собирался передать куда-либо. Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку потому, что, как охотнику, было жаль передавать хорошие ружья».

Из спецсообщения Абакумова Сталину от 3 февраля 1948 года: «…АКТ о передаче Управлению Делами Совета Министров Союза ССР изъятого Министерством Государственной Безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г. К. ЖУКОВА незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов…Охотничьи ружья заграничных фирм — 15 штук…»

Из спецсообщения Абакумова Сталину от 6 февраля 1948 года с приложением допроса бывшего начальника оперативного сектора НКВД — МВД в Берлине Сиднева: «…Много времени Серов* потратил также на поиски глубокого старика Зауэра*** — владельца оружейного завода, у которого с помощью Бежанова** заказал более десятка ружей, часть из которых была изготовлена с особой отделкой…Вопрос: Кому Серов дарил изготовленные им по заказу ружья, радиолы, сервизы и фотоаппараты? Ответ: Мне известно, что одну из радиол Серов подарил маршалу Жукову, несколько радиол было отправлено кому-то в Москву. Для кого им были изготовлены ружья, сервизы и фотоаппараты, я не знаю…»

*Генерал-полковник Серов И.А. С 1941 по 1954 годы — заместитель народного комиссара внутренних дел, первый заместитель министра внутренних дел. Заместитель Главноначальствующего СВАГ и уполномоченный НКВД по Группе советских оккупационных войск в Германии. По словам Сиднева «Жуков и Серов были большими друзьями, постоянно ездили на охоту». Репрессирован не был.

**Генерал — майор Бежанов Г.А. Начальник оперативного сектора МВД в Тюрингии. Арестован в 1947 году. Получил 10 лет лагерей. Освобождён и реабилитирован в 1953 году.

***Компанией управляли братья Ганс и Рольф Зауэр. В 1946 году Ганс Зауэр был обвинён в срыве плана репарационных поставок, арестован НКВД и помещён в спецлагерь №7 (бывший концлагерь Заксенхаузен), откуда уже не вышел. 28 февраля 1946 года Гансу Зауэру исполнилось 70 лет.

Итак, из бесспорно достоверных документов следует, что на даче у маршала Жукова было обнаружено 20 ружей, включая «Голанд — Голанд» (по определению Абакумова), из которых впоследствии изъяли 15, выпущенных «заграничными фирмами». Всё предельно чётко и понятно, поэтому рассказы про 20 «голландов» — не более чем досужие домыслы. К сожалению, их повторяют и за рубежом, например, Саймон Джонатан Себаг-Монтефиоре («Stalin. The Court of the Red Tsar») или Стюарт Биннс («Barbarossa. And the Bloodiest War in History»). Военный историк сэр Энтони Джеймс Бивор («Berlin. The Downfall 1945»), вероятно, понимая всю несуразность подобных рассказов, написал следующее: «Жуков получил пару ружей Holland & Holland. Позже они стали частью попытки Абакумова дискредитировать его, почти наверняка по указанию Сталина. Эти два ружья…умножились в доносе и стали «двадцатью уникальными ружьями производства Голланд и Голланд» [так в оригинале]». Между тем, из «оригинала» вообще невозможно сделать какие-то выводы о количестве «голландов».

Ружьё Holland & Holland, подаренное маршалом Жуковым дочери Эре.

Следующий эпизод связан с пребыванием маршала Жукова на посту командующего Уральским военным округом. Из воспоминаний Эры Георгиевны Жуковой: «В 1951 году, когда отец жил в Свердловске, он подарил мне на день рождения великолепное дамское ружье фирмы «Голланд-Голланд» 28-го калибра. Было оно очень красивое, а главное — предельно легкое. Те ружья, из которых приходилось стрелять ранее, оставляли у меня на плече огромные синяки. Это ружье, как я потом узнала, подобрали для него в окружном Совете охотников. И, поскольку там не хотели брать плату, папа отдал за него одно из своих ружей фирмы братьев Меркель, преподнесенное ему в ноябре 1945 года «демократическими силами Германии». В то время отец был главнокомандующим Группой советских войск в Германии и главноначальствующим советской военной администрации. Как ни прискорбно это признавать, но в 60-х годах, «в минуту жизни трудную», мне пришлось продать это ружье, и следы его затерялись». Этот «голланд» и дарственный медальон удалось найти. Оказалось, что ружьё 20, а не 28 калибра, и подарок был сделан не в 1951, а в 1949 году. Аутентичность медальона подтвердила сама Эра Георгиевна.

Ныне покойный главный редактор журнала «Охотник» Г.П. Кашуба записал рассказ старого егеря Е.В. Николаева из Лотошинского охотхозяйства Военно-охотничьего общества о его охоте с маршалом Жуковым в 1963 году. Со слов Николаева «…ружье у него (Жукова) было замечательное — фирмы «Голланд-Голланд». Он называл руководителя одного из союзных государств, который подарил ему это ружье. Но не помню, кто это был». Подарок «руководителя» государства является государственным подарком, следы которого не могут потеряться. В данном случае их попросту нет. Возможно, речь шла о коллеге маршала, который стал впоследствии «руководителем государства»? Таковым был, например, генерал Дуайт Эйзенхауэр, с которым маршал Жуков несколько раз пересекался в Германии. Летом 1945 года во время визита американской военной миссии Жуков и Эйзенхауэр встретились в Москве, много общались и даже вместе посетили подмосковный колхоз. В ноябре в Берлине состоялась ещё одна встреча. Обменивались ли они подарками? Известно, что Жуков подарил генералу кортик. Узнав, что маршал любит рыбалку, Эйзенхауэр подарил ему спиннинговое удилище и катушку. В 1945 году кто-то из руководителей страны получил ружьё в подарок от генерала де Голля, но оно было французским.

В декабре 2004 года Дорогомиловский суд Москвы приговорил к пяти с половиной годам лишения свободы Александра Жизневского, которого признали виновным в мошенничестве. Потерпевшими по делу выступали дочь маршала Элла Георгиевна Жукова и её сын — внук маршала Кирилл Ерохин. Жизневский якобы рассказывал, что «в начале 90-х члены этой семьи неоднократно обращались к нему с просьбой продать что-нибудь из трофеев, вывезенных маршалом из Германии: столовое серебро, старинные ковры ручной работы, немецкий фарфор и даже охотничье ружье Holland & Holland, которое в свое время было подарено руководством СС фельдмаршалу вермахта Кессельрингу (о чем свидетельствует гравировка на ружье)». Цитата взята из статьи Ю. Сенаторова, опубликованной в газете «Коммерсант» от 8.12.2004. Все попытки связаться с автором через редакцию и напрямую оказались безрезультатными. Ныне покойного Жизневского защищала адвокат Животкова. Её удалось разыскать. По словам Натальи Михайловны, в деле не было эпизода с ружьём. От себя добавлю, что подарок английского ружья немецкому фельдмаршалу, да ещё от «руководства СС» — факт невероятный и вряд ли возможный в принципе, равно как и владение советским маршалом ружьём с надписью, указывающей на «руководство СС». Между тем, «гравировка на ружье», с моей точки зрения, есть ключ ко всей этой истории с «голландами» маршала Жукова.

3 июля 1945 года американ­ские войска покинули Тюрингию, передав её в соответствии с ялтинскими соглашениями под контроль советских войск. Для управления советской зоной оккупации была создана cоветская военная администрация Германии (СВАГ). Командование оккупационными войсками и СВАГ первоначально осуществлял маршал Жуков. 16 июля 1945 года по его приказу было создано управление советской военной администрации Тюрингии (УСВАТ) с центром в Веймаре. Начальником УСВАТ был назначен генерал Колесниченко.

План выпуска охотничьих ружей на I квартал 1946 года, составленный лично генералом Колесниченко.

21 июля 1945 года вышел приказ Жукова, согласно которому начальники управлений СВАГ вместе с президентами земель были обязаны до 15 августа обеспечить запуск в экс­плуатацию промышленных предприятий на подведомственных территориях. 20 июля начальник артиллерийского снабжения 8-й гвардейской армии полковник М.А. Букаров* подписал с компанией J.P. Sauer und Sohn договор на изготовление 1000 ружей, сборка которых из сохранившейся комплектации началась 9 августа, а 15 сентября стартовало полномасштабное производство. 13 августа приступил к работе оружейный завод бывшего концерна Gustloff-Werke (Simson) и открылась испытательная станция. 28 декабря 1945 года вышел приказ Жукова №11 о производстве и поставках охотничьего оружия, предопределивший судьбу оружейной отрасли в советской оккупационной зоне. Согласно плану выпуска охотничьих ружей на I квартал 1946 года, собственноручно составленному генералом Колесниченко, в конце 1945 года с ведома УСВАТ работали: J. P. Sauer & Sohn, Gustloff-Werke (Simson), Gebr. Merkel, Ernst Kerner, Immanuel Meffert, A. W. Wolf, C. G. Haenel, G.A. Nothnagel, Christoph Funk, Emil Eckoldt и Gebr. Rempt. Быстрый перезапуск оружейной индустрии Тюрингии произошёл не только из-за необходимости выполнения репарационных поставок и обеспечения занятости населения, но и в связи с большим спросом со стороны советских военных. Думаю, немаловажную роль играл тот факт, что маршал Жуков сам был охотником и любителем охотничьего оружия.

*Михаил Антонович Букаров, гвардии полковник артиллерийско-технической службы, интендант 2 ранга, родился 17.12.1905 г. в Курске.

Одно из первых ружей «Otto Reif Metallwarenfabrik Suhl». Ствольный блок компании F.W. Heym, колодка — Simson & Co. На боковых основаниях надпись HOLLAND — HOLLAND. Февраль 1946 года. Фото: guns.ru

Приказ от 19 октября 1946 года о назначении Отто Райфа директором завода охотничьих ружей «Зауэр и сын». Из архива семьи Егер (Ильменау, Германия). 

В январе 1946 года Отто Райф (Otto Reif, начальник производства компании F.W. Heym во время войны), получив разрешение генерала Колесниченко, открыл собственную фирму «Otto Reif Metallwarenfabrik Suhl» по адресу и на мощностях F.W. Heym, оставшихся «бесхозными» после бегства владельцев. Именно на ружьях Райфа впервые появилась надпись «Holland — Holland». Объяснить это можно желанием потрафить вкусам офицеров оккупационных войск, хотя, думаю, немногие из них понимали, что означает сама надпись. С другой стороны, в Зуле замки на боковых основаниях было принято называть «замками типа Holland — Holland». 29 октября 1946 года приказом Колесниченко №461 Отто Райф был назначен директором компании «J.P. Sauer und Sohn», при этом оставаясь владельцем «Otto Reif Metallwarenfabrik». После начала производства в 1947 году ружья Sauer 47S с замками на боковых основаниях, гравировка «Holland — Holland» появилась на этой модели тоже.

Ружьё Sauer 47S. На боковых основаниях надпись HOLLAND — HOLLAND. 1948 год.

Ружьё Edgar Strempel. На боковых основаниях надпись ORIG. HOLLAND — HOLLAND. 1955 год.

После того как генерал Колесниченко убыл на родину в 1950 году, у Райфа начались проблемы с властями ГДР. В результате он бежал в Западную оккупационную зону, а условную первую строчку списка поставщиков дорогих ружей для высших чинов занял Эдгар Штремпель (Edgar Strempel). На его ружьях к надписи «Holland — Holland» добавлялось «orig.», что, вероятно, должно было означать «оригинальный».

Маршал Жуков на охоте с курковым ружьём. Германия. 1945 год.

Таковы факты. К сожалению, далее приходится следовать по шатким мосткам допущений и предположений. Мог ли маршал Жуков приобрести ружьё или штуцер Holland & Holland до войны? Мог. В Российской империи были агенты (дилеры) этой компании, но количество ружей, поставленных по их заказам, было незначительным. Мог ли маршал Жуков приобрести ружьё Holland & Holland или получить его в качестве подарка в Германии? Найти там дорогое английское ружьё было, наверное, можно, но вероятность этого, думаю, была ещё ниже, чем купить его до войны в СССР, а вот стать владельцем ружья Райфа, Штремпеля или Зауэр 47S маршалу не составляло никакого труда, причём в самом лучшем и эксклюзивном исполнении, в том числе с надписями «Holland — Holland» на боковых основаниях. Не будем забывать, что Абакумов в своей записке употребил слово «уникальных». К стандартному «голланду», если только он не принадлежал индийскому махарадже, этот эпитет явно не подходит. Был ли Абакумов охотником или, может быть, хорошо разбирался в ружьях? Отнюдь. Когда пришёл его черёд, и бывшие коллеги обыскали квартиру министра, ничего, кроме «барахольства*» там не нашли. Конечно, конец всяким домыслам могла бы положить опись №12 на охотничьи ружья, приложенная к акту о передаче имущества, изъятого МГБ СССР у маршала Жукова. Однако если документ не содержит номеров «голландов», то он ничего не даст, поскольку составлявший опись сотрудник вряд ли лучше разбирался в охотничьем оружии, чем министр Абакумов.

*Якобы в марте 1953 года Берия спросил у заместителя начальника следственной части МГБ СССР: «Ну, что еще нашли у Абакумова, кроме его квартиры и барахольства?». Источник мне неизвестен, но эта цитату можно найти почти во всех книгах, посвящённых Берии.

Ружьё Меркель 304Е маршала Жукова. Фото: Интернет

У читателя наверняка возникнет вопрос: неужели от 20 ружей маршала Жукова не осталось никаких следов? Маршал любил охоту и охотничье оружие. Разумеется, никакое «трофейное дело» не могло воспрепятствовать этому увлечению. Впоследствии ружья приобретались, принимались в качестве подарков и дарились другим. В мемориальном кабинете Г.К. Жукова в штабе ЦВО (Екатеринбург) хранится тот самый «Меркель», о котором рассказала Эра Георгиевна Жукова. Владельцем ружья был Н.А. Бурденко*, получивший его от маршала Жукова взамен своего «голланда» 20 калибра. Говорили, что «Меркель» маршала не подошёл стендовому стрелку Бурденко, а трогать ложу ему было жалко. В результате следующим владельцем ружья стал фронтовик, почётный член Военно-охотничьего общества Г.Л. Игнатьев, скончавшийся в 1998 году.

*Николай Алексеевич Бурденко. Один из первых советских стрелков на траншейном стенде. Заслуженный мастер спорта СССР. Четырёхкратный чемпион СССР (1948, 1950-1952 гг.), серебряный и бронзовый призёр чемпионатов СССР (1949, 1950 гг.). Многократный победитель и призёр всесоюзных соревнований в отдельных упражнениях.

Карточка заказа ружья Меркель 304Е №27756.

Дарственная табличка от 1 января 1946 года. Фото: Hendrik Frühauf

Что можно сказать о самом ружье? Дробовик компании «Gebrüder Merkel» 12 кал. модели 304Е с двумя парами стволов в футляре, самая дорогая и редкая модель среди вертикалок Меркель. Журналист, написавший про это ружьё в 1987 году, утверждал, что на серебряной пластине, прикреплявшейся к внутренней стороне крышки футляра, была надпись «Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову 7 ноября 1945 года от демократических сил Германии», и что маршал, якобы, снял её, уезжая из Свердловска. Между тем, сохранилась карточка заказа, из которой следует, что ружьё было передано полковнику Бутакову* 20 декабря 1945 года. Сохранился также один из вариантов дарственной таблички. Из надписи следует, что роль заказчика выполняла «группа наркомата вооружения»**. Если всё же пластина «от демократических сил» и была, то она появилась позднее, вероятно, с целью защитить ружьё от попадания в «незаконно приобретённые».

*Анатолий Степанович Бутаков, инженер — полковник, заместитель начальника главка по опытным работам наркомата вооружения.

**Эта группа занималась восстановлением производства охотничьих ружей за заводах компаний «Зауэр и сын» и «Братья Меркель». Летом 1946 года в её составе находилось 58 немецких и 3 советских сотрудника. Все группы наркомата вооружения курировал инженер — полковник Бутаков.

Эскиз Пауля Грейфцу, аналогичный гравировке на ружье маршала Жукова. Фото: Hendrik Frühauf

Дробовик был заказан 5 октября 1945 года, а испытан, согласно клеймам, в ноябре. Короткая пара стволов длиной 71 см изготовлена из стали Böhler — Antinit, вторая пара длиной 76 см — из стали Böhler — Special. Ружьё имеет легкосъёмные замки на боковых основаниях. Хочу обратить внимание, что в карточке заказа их тип обозначен как «H.H.», то есть «Голланд — Голланд». Относительно отделки там же можно прочитать следующее: «Гравюра: по специальному дизайну…рококо — рельеф совершенно возвышенный с включенными мелкими игровыми фигурками. ….головка колодки с цветами, рельефная золотая инкрустация…Цевьё и рукоятка…рельефная гравировка… фазан с гравировкой на оголовке из слоновой кости. Спусковые крючки позолоченные». Знаток немецкого оружия и один из лучших гравёров Германии Хендрик Фрюхауф (Hendrik Frühauf) считает, что ружьё Жукова гравировал Пауль Грейфцу (Paul Greifzu), выдающийся мастер, работавший на компанию Меркель, который известен ещё и тем, что учил мастерству юного Леонарда Васева. Отделка заняла около двух месяцев. Для работы такого объёма это очень маленький срок. Не могу не отметить, что стараниями «рассказчиков» ружьё с четырьмя стволами (двумя двуствольными блоками) превратилось в «четырёхствольный дробовик Меркель» (то есть «фирлинг» или vierling — нем.), из которого маршал Жуков якобы стрелял уток(!) на озере Шугуняк. Как говорится, без комментариев.

Маршал Жуков на охоте. В руках «горизонталка», ложа которой имеет затыльник, какие не ставили на ружья Holland & Holland.

Ружьё маршала Жукова с надписью Lebrun — St Nazaire на стволах.

В Екатеринбурге хранится ещё одно ружьё, принадлежавшее маршалу Жукову. Это горизонталка, на стволах которой имеется фамилия владельца охотничьего магазина и мастерской Лёбра (Lebrun) из Сен — Назера (Saint — Nazaire), по данным французских источников работавшего с 1931 по 1983 год. Номер 138 этого очень простого и, судя по состоянию, пережившего множество охот дробовика говорит о том, что он был выпущен до войны. Ружьё имеет затыльник. На охотничьих фотографиях маршала Жукова в период его пребывания на посту командующего Уральским ВО тоже можно увидеть ружьё с затыльником. Такие никогда не ставили на «голланды».

Ружьё Sauer 18E. 1945 год.

Получается, что из большого «арсенала» маршала в десятки ружей известны только два? В соответствии со справкой о количестве ружей J.P. Sauer & Sohn, представленных советской военной комиссии (по приёмке) на 1.12.1945 года, было изготовлено 13 ружей модели 18Е («топовый» бокслок Зауэр). Ко мне попало одно из этих ружей, выпущенное и испытанное в сентябре 1945 года. Это охотничий дробовик 12 кал. весом 3,09 кг со стволами длиной 726 мм, изготовленный на базе изначально садочной модели 18Е. Стволы с «тугой» сверловкой 18,4 мм и полными чоками. В ложу врезан медальон с фамилией и инициалами владельца, затёртые резцом. С некоторым трудом, но всё же можно прочитать: «Жуков Г.К.». Ружьё принадлежало ныне покойному командиру гужевой роты, обслуживавшей штаб Жукова в 1941 году. Внучка утверждает, что после войны её дед обменивался поздравлениями с маршалом, а ружьё — его подарок. Другой родственник уверен, что ружьё было куплено в начале 50-х годов через знакомого в комиссионном магазине. К сожалению, где истина, установить уже вряд ли удастся, но ружьё, без сомнения, могло раньше принадлежать маршалу Жукову. Если оно фигурировало в «трофейном деле», то понятно, почему постарались убрать фамилию и инициалы владельца. Подтверждением могла бы быть уже упоминавшаяся опись №12, которая, к сожалению, пока не найдена.

В заключение не могу не высказать своё личное отношение к той части «трофейного дела», которая связана непосредственно с оружием. Известно, что у ещё одного «фигуранта», генерала Телегина, обнаружили 18 ружей. После смерти, например, маршала Гречко осталось 128 разных «стволов». Не буду продолжать, поскольку таких примеров много. Что такое два десятка ружей для большого любителя охотничьего оружия или, например, коллекционера? Если бы не общий контекст «трофейного дела», то говорить вообще было бы не о чем. Маршал Жуков не был святым, но имеем ли мы право судить сегодня тех, кто уже не может ответить и кто сполна выполнил свой долг, победив в той войне?…

Казалось бы, какой может быть интерес к оружию нацистских преступников? Ан нет, тема эта периодически всплывает, причём не только в РФ и не только в связи с очередной неуклюжей попыткой продать старый немецкий дробовик, объявив его «ружьём Геринга». После войны слухи об охотничьем арсенале рейхсмаршала ходили среди солдат и офицеров советских оккупационных войск. Немудрено, что некоторые из них, вернувшись домой с трофейным ружьём, рассказывали домочадцам, что оно из «коллекции самого Геринга»…

Почему именно Геринг? «Второй человек в рейхе» выделялся на фоне своих соседей по скамье Нюрнбергского трибунала не только фигурой. Историк Саймон Шам написал: «Все в Германе Геринге было бы нелепо, если бы он не был так опасен…». Геринг создал тайную полицию и первые концлагеря, был уполномоченным по четырехлетнему плану, в качестве которого отвечал за подготовку экономики Германии к войне, главнокомандующим люфтваффе, преемником и заместителем Гитлера, обладателем высшего воинского звания «рейхсмаршал», а ещё главным егерем и главным лесничим рейха. Относительно интереса к этому преступнику, приговорённому в Нюрнберге к повешению, замечательно высказался австралийский писатель Роджер Джон Андервуд: «Его личность, однако, вызывает извращенный интерес не в последнюю очередь потому, что Геринг продемонстрировал любопытную иронию, присущую многим высокопоставленным нацистам: он без угрызений совести приветствовал широкомасштабные убийства, грабежи и жестокие пытки, в то же время заявляя о своей любви к дикой природе и продвигая концепцию священных лесных рощ, которую с радостью приняли бы многие современные защитники окружающей среды». Думаю, этот же «извращённый интерес» объясняет существование многолетнего мифа о «ружьях Геринга» в странах бывшего Советского Союза.

Давайте сразу расставим все точки над i: Геринг не был коллекционером охотничьего оружия, он был «коллекционером» предметов искусства, если так можно назвать человека, не гнушавшегося пополнять свою «коллекцию» награбленным. Воровством культурных ценностей в оккупированных Германией странах занималась оперативная группа Розенберга со штаб-квартирой и складом в Париже, которые Геринг неоднократно посещал, дабы выбрать для себя наиболее ценные предметы. Оценочная стоимость его «коллекции», насчитывавшей около 1500 единиц, составила более 200 миллионов долларов. Бóльшая часть «добра», нажитого рейхсмаршалом, хранилась в его охотничьей резиденции «Каринхалл», находившейся в лесном массиве Шорфхайде на севере современной земли Бранденбург. До уничтожения резиденции по приказу её хозяина все ценности, включая охотничье оружие, были отправлены поездом в Берхтесгаден (Бавария), где их перехватили американцы.

Из письма Дика А. Кинга, полковника США в отставке: «Г-н Гровер Уилсон из Zellerbach Paper Co, Спокан, Вашингтон, был G-2 (разведка — Прим. автора) 3-й пехотной дивизии, а я, как G-4 (логистика — Прим. автора), получил все оружие Германа Геринга в его доме в деревне Берхтесгаден. Это было настоящее приключение, так как Эмма, жена Геринга, была там в то время. Поскольку Гровера больше интересовали его фотоаппараты, выпивка и т. д., естественно, я проводил время с оружием. Два ружья я передал генерал-майору «Железному Майку» О`Дэниелу, командующему дивизией, два Уилсону, Железный Майк отдал одно генералу Эйзенхауэру и одно генерал-лейтенанту Хэму Хейслипу. Одно я передал Чарльзу Э. Джонсону, начальнику штаба, а пять лучших оставил себе». Из письма полковника следует, что в Берхтесгадене находилось ровно 10 «ружей Геринга».

Охотничий дом Роминтен кайзера Вильгельма II.

«Охотничий домик Роминтен» в Восточной Пруссии упоминается с середины XVI века. По приказу кайзера Вильгельма II он был отстроен заново и стал известен как «Императорский охотничий дворец Роминтен». В действительности «дворец» представлял собой большой деревянный дом, рядом с которым впоследствии выросли другие постройки. За 23 года (с осени 1891 года) кайзер добыл в Роминтене 327 оленей. В 1933 году Геринг стал наместником Гитлера в Пруссии, объединив должности министра-президента, министра внутренних дел и начальника прусской полиции. Находившийся в изгнании после революции 1918 года, Вильгельм II отказался пустить Геринга в свой охотничий дворец. В 1936 году в двух километрах севернее была построена резиденция «Имперский охотничий двор Роминтен». После смерти Вильгельма в 1941 году Геринг вынудил наследников продать Пруссии охотничий дворец бывшего кайзера. Резиденция «Роминтен» была меньше «Каринхалла», но трофейные качества тутошних рогачей были непревзойдёнными. Выдающиеся быки имели свои имена и находились под постоянным наблюдением егерей*. Геринг часто охотился в Роминтене, обставляя свои охоты им же придуманными ритуалами.

*По воспоминаниям Вальтера Фреверта, главного лесничего и управляющего резиденцией «Роминтен», табельным оружием служивших под его началом егерей были ружья Штендебаха.

В 1944 году Роминтенская пуща оказалась в зоне неудачной для советских войск Гумбиннен — Голдапской операции (16 — 30 октября). По данным немецких источников, в ночь с 19 на 20 октября все строения охотничьей резиденции были подожжены. На этот счёт имелся заранее выпущенный приказ по полку сопровождения (охраны) Геринга со схемой поджога: 7 зарядов в охотничьем доме, 2 в доме лесника и 4 в «охотничьем дворце» кайзера Вильгельма. По какой-то причине «дворец» уцелел. Впоследствии он был разобран и перевезён в Центральный парк Калининграда, где его использовали под бильярдную, столовую, библиотеку и для размещения администрации парка. В Роминтенской пуще побывал сводный отряд из двух советских разведывательных групп «Джек» и «Максим», действовавших в тылу немецких войск с задачей поиска прифронтовой ставки люфтваффе. В радиограмме они сообщили: «2 ноября 1944 года…Обнаружили дом Геринга. По сведениям «языка» и визуальным наблюдениям установлено, что самое ценное из имения вывезено, телефоны отключены, охрана снята. Ставка люфтваффе находится в Иоганнисбурге (Pisz, Польша — Прим.автора)». Получается, что разведчики побывали в «охотничьем дворце», а не в резиденции «Имперский охотничий двор Роминтен», которая к тому времени была уничтожена. Никаких «сувениров» взять с собой они не могли, поскольку шли по тылам, преследуемые немцами, несли тяжёлые потери, были крайне измотаны, и из-за плотности немецких войск планировали прорываться к своим через Польшу. Эта история иллюстрирует малоизвестный факт: ни одна из охотничьих резиденций 3-го рейха не была захвачена советскими войсками в неприкосновенности; всё, что в них находилось, заранее было вывезено или уничтожено. Ещё и поэтому «ружей Геринга» не могло быть в СССР. 

Продолжу рассказ не из «извращённого интереса» к оружию нацистского преступника, а из интереса к охотничьему оружию как таковому, поскольку в силу своего статуса Геринг несомненно владел лучшим, что могла дать оружейная индустрия рейха в то время. К 1937 году Германия имела серьёзные успехи во всех отраслях промышленности. Для пропаганды «преимуществ» национал-социализма их старались демонстрировать при каждом удобном случае, используя международные выставки и организуя собственные. На Всемирной выставке 1937 года, проходившей с 25 мая по 25 ноября в Париже, в экспозиции павильона Германии можно было наблюдать оружие компании Gebrüder Merkel, получившее по итогам гран-при. 2-21 ноября 1937 года в Берлине состоялась международная охотничья выставка. Состав оружейной секции был немногочисленным: BSW, J.P. Sauer & Sohn, R. Bessel & Sohn, Wilhelm Brenneke, H. Burgsmuller & Sohne, Gustav Genschow & Co, Sempert & Kreighoff, Carl Walther и Mauser-Werke. В выставке не участвовали, но разместили свою рекламу в выставочном каталоге: Gebrüder Merkel, Greifelt & Co, Emil R.Martin & Sohn (Bonn), Heindrich Diem, Waffen Schmidt, J.G. Anschutz, REMO, Fr. Langenhan (Zella-Mehlis), Herm. Weihrauch (Zella-Mehlis). В разделе «Берлинские магазины оружия и мастерские», была размещена реклама Эмиля Адама (Еmil Adam), Людвига Шиви (Ludwig Schiwy), Отто Бока (Otto Bock), Эрнста Штейгледера (Ernst Steigleder), Густава Адольфа Лёше (Gustav Adolf Loesche) и Роберта Зальби (Robert Salbey). Все эти предприниматели-оружейники известны тем, что помимо торговли занимались ремонтом, переделкой под клиента, а также организовывали исполнение индивидуальных заказов. Возможно, кто-то из них работал сам, но это, скорее, было исключением. Как правило, за именами «фабрикантов» скрывались известные производители, а также частные оружейные мастера и гравёры, трудившиеся в домашних мастерских Зуля и Целла-Мелиса.

В 1937 году в Тюрингии насчитывалось около 230 оружейных мастерских и небольших предприятий. В 1938 году их стало 187 (50 производителей и поставщиков, а также 137 лицензированных сборщиков). К началу войны их численность сократилась ещё больше. 1-2 апреля 1939 года в Зуле состоялась всегерманская конференция производителей огнестрельного и холодного оружия. 30 октября 1939 года был принят закон «О домашней работе», определивший понятие «надомник». Это было важно, поскольку ремесленники-надомники были освобождены от налогов, а нацисты в преддверии большой войны занимались мобилизацией экономики, включая управление трудовыми ресурсами и налогообложение. Надомник мог работать только в пределах своего домовладения за счёт или от имени торговца (фабриканта), а также торгового или промышленного предприятия, привлекая не более 2-х неквалифицированных работников, которыми могли быть члены его семьи.

Ружьё Геринга компании Gebrüder Merkel №21158. 1933 год. Фото: morphyauctions.com

Семейный герб Геринга на ружье Gebrüder Merkel №21158 и его владелец.

Все ныне известные «ружья Геринга» можно разделить на три условные группы: принадлежавшие Герингу, подаренные ему и подарки самого рейхсмаршала. «Принадлежность» определяется наличием семейного герба, которым Геринг украшал всё: от интерьеров до посуды и оружия. На снимках вверху ружьё №21158 компании «Gebrüder Merkel» модели 201Е, принадлежавшее Герингу. В комплекте, выпущенном в 1933 году, 3 пары стволов (12/12, 12/8x75R и 8x75R/8x75R) и два прицела Zielvier компании «Zeiss». Про это ружьё в ранее упоминавшемся письме полковник Кинг написал: «Эта комбинация была единственной с английским кожаным футляром, и, безусловно, самой ценной, а также любимой Германом Герингом». Летом 1940 года Геринг встретился с Адольфом Шаде, зятем Карла Пауля Меркеля, принявшим в 1938 году управление компанией «Gebrüder Merkel», после чего заказал ему охотничью гравюру на одно из своих ружей.

Члены берлинского охотничьего клуба «Диана». Второй слева — Людвиг Шиви.

Пишут, что «любимым оружейником» Геринга был Людвиг Шиви. У рейхсмаршала не было «любимых оружейников». Просто надпись «L. Schiwy Berlin» чаще остальных встречается на оружии, имеющем отношение к Герингу. В довоенных справочниках Людвиг Шиви числился инженером и владельцем «Vandrey & Co» в Гамбурге. Компания называла себя «специальной фабрикой», а также «мастерской садочных ружей и точного оружия», имела филиал в Берлине на Lindenstrasse, 90. Шиви, хороший стрелок и участник международных соревнований, не был мастером — оружейником, он принимал заказы и организовывал их исполнение, используя оружие лучших производителей в разной степени готовности и труд лучших мастеров, доводивших его до продажных кондиций. Не могу не упомянуть, что выдающиеся послевоенные оружейники Герхард Хартманн и Отто Вайс (Hartmann & Weiss) начинали работать вместе в компании «Vandrey & Co», но это уже совсем другая история.

Людвиг Шиви. Штуцер-вертикалка кал. 9,3х74R. Принадлежал Герингу. Фото: feine-jagdwaffen.de

Людвиг Шиви. Штуцер-вертикалка кал. 9,3х74R. Подарен Герингу от «города оружейников Зуля». Фото: jamesdjulia.com

Людвиг Шиви. «Кастомизированная» винтовка на базе Маузер 98. Фото: jamesdjulia.com

Нарезное ружьё Шиви №13528. Фото: jamesdjulia.com

Шиви изготовил для Геринга несколько «кастомизированных» винтовок на базе Mauser 98. Рейхсмаршалу принадлежала винтовка №7076 кал. 9,3х74 со шнеллером, предохранителем Buehler на затворе, предохранителем Гринера на ложе, магазином, открывавшимся кнопкой на спусковой скобе, выдвижными боковыми упорами и регулируемой щекой приклада. Похожая винтовка калибра .250 — 3000 была подарена Герингом родственнику, известному шведскому нацисту Эрику фон Розену на рождество 1935 года. Такую же калибра 7х64 он подарил рейхсминистру юстиции Францу Гуртнеру на рождество 1940 года. Кому принадлежало подаренное Герингом двуствольное нарезное ружьё Шиви №13528, выяснить не удалось. На этой горизонталке калибра 8х57 имеется дарственная табличка с инициалами «ЕК», пожеланием счастливой охоты и подписью Геринга. Самому рейхсмаршалу от имени «города оружейников Зуля» на рождество 1934 года была подарена нарезная вертикалка калибра 9,3х74 под маркой Шиви с его патентованным прицелом и клеймами компании J.P. Sauer & Sohn.

Прицел Шиви.

На свой прицел Шиви получил патент №599722 с приоритетом от 14 июня 1934 года. Такое устройство, по мнению его автора, позволяло делать правильный вынос при стрельбе по движущейся цели и помогало при этом сохранять горизонтальное положение ствола. Кроме этого, за Людвигом Шиви числились ещё три патента: на ложу для ручного огнестрельного оружия (1925), на автоматический предохранитель для пистолетов (1930) и на предохранительное устройство для самозарядного оружия (1933).

Дриллинг Геринга №42289. Фото: jamesdjulia.com

Среди ружей, подаренных Герингу, выделяется трёхстволка №42289 калибра 9.3x74R + 9.3x74R/12 от нацистского фонда «Wilheim-Gustloff». Судя по надписи на медальоне, подарок был сделан в 1938 году. 4 февраля 1936 года в Давосе студентом Давидом Франкфуртером был застрелен нацист Вильгельм Густлов, из которого гитлеровская пропаганда поспешила сделать мученика за идеи национал-социализма. 26 мая 1936 года гауляйтером Тюрингии Заукелем в Веймаре был основан Wilheim-Gustloff-Stiftung — фонд Вильгельма Густлова. Основным производственным активом фонда стала компания  Berlin-Suhler Waffen- und Fahrzeugwerke GmbH und Co. KG, более известная как BSW. Дриллинг Геринга был выпущен этой компанией. Где он был «освобождён», точно неизвестно, но трофей достался 4-х звёздному генералу Уэйду Хэмптону Хейслипу.

Киплауф для Геринга, вышедший из мастерской Эдгара Штремпеля.

Бергштуцер .22 Hornet/6,5х57R, вышедший из мастерской Штремпеля в 1942 году. Фото: Hendrik Frühauf.

Некоторые исследователи считают, что своё богатство Геринг нажил, получая «откаты» владельцев промышленных предприятий, заинтересованных в государственных заказах, и что началось это во времена «четырёхлетнего плана», когда Геринг отвечал за подготовку экономики к войне. Не знаю, так ли это, но подарки от промышленников Геринг принимал. В 2001 году была опубликована статья Герда Манига об Эдгаре Штремпеле. Его бывший подмастерье Хорст Грасс хорошо помнил киплауф (одностволку) для Геринга. Заказ сделал производитель шоколада из Штутгарта. Гравировку выполнил Рихард Шиллинг, а инкрустацию на ложе с гербом Геринга — Карл Кольб. Эти мастера действительно были лучшими в своём деле. «Доводку» ружья сделали Эдгар Штремпель и Август Вюльфинг. Уровень работы Шиллинга и Кольба передаёт аналогичный бергштуцер Штремпеля, заказанный Вильгельмом Эбленом (Wilhelm Eblen) из Штутгарта. 

Ружьё модели 37 компании AYA. Фото: nramuseum.org

Напоследок расскажу ещё об одном, пожалуй, самом знаменитом «ружье Геринга», атрибуция которого заставляет сомневаться в уровне специалистов музея Национальной стрелковой ассоциации США (National Rifle Association, NRA). Читаем в описании: «Меркель 303. Это замечательное ружье было подарено рейхсмаршалу Герману Герингу…в его знаменитом охотничьем домике Каринхолл в 1937 году…Это исключительное ружье включает в себя такие аксессуары, как фельдмаршальские погоны Геринга и портсигар с тиснением. Один из сотен единиц огнестрельного оружия, «освобожденных» из различных поместий Геринга, этот потрясающий Меркель был подарком генерала армии Дуайта Д. Эйзенхауэра генералу армии Джону Дж. Першингу в июне 1945 года». Не будем придираться к «сотням освобождённых единиц», посмотрим на само ружьё и «аксессуары». Это не «Меркель 303», а его точная копия — модель 37 испанской компании Aguirre y Aranzabal, S.A. (AYA). Единственное отличие заключается в том, что стяжной винт у «Меркеля 303» находится справа, а у «модели 37» — слева. Именно эту модель AYA военный атташе США в Мадриде Чарльз «Boots» Эскинз, знаменитый охотник на крупную дичь, назвал «лучшей вертикалкой, сделанной в Европе». Про погоны. 4 февраля 1938 года Геринг был произведён в звание генерал-фельдмаршала авиации, а 19 июля 1940 года — в специально придуманное для него звание «рейхсмаршала великогерманского рейха», после чего поверх фельдмаршальских погон появился орёл со свастикой и скрещенными маршальскими жезлами. В 1937 году воинское звание Геринга было «генерал». Дата «подарка» появилась из-за тиснения на портсигаре: «Werkfest Carinhall — Juli 1937 — In Dankbarkeit — Hermann Göring». Эти портсигары Геринг дарил по случаю официального открытия его охотничьей резиденции «Каринхалл» в июле 1937 года. На настольной медали «За выдающиеся технические достижения в люфтваффе» есть барельеф и надпись «рейхсмаршал Геринг». Замечу, что эта медаль имела свой деревянный футляр. О значке с прусским орлом. Не являясь специалистом в области фалеристики, скажу только, что он напоминает значки охотничьих обществ Пруссии начала XX века. Все эти предметы могли находиться среди имущества Геринга, перехваченного в Берхтесгадене, но их объединение и оформление в некий «трофей» было сделано самими американцами. Что касается описания, то лет пять тому назад оно начиналось так: «Считается, что этот замечательный вертикальный дробовик Merkel model 303 12-го калибра был подарком испанского генералиссимуса Франсиско Франко рейхcмаршалу Герману Герингу…» Похоже, никакого подтверждения этому «считается» не нашлось, и описание изменили, но глупость по поводу Меркель 303 осталась.

Рассматривая ружья Геринга и восхищаясь работой немецких мастеров, не стоит забывать, что на оружейных предприятиях Зуля и Целла-Мелиса в годы войны работало около 2800 иностранных рабочих, насильственно перемещённых в Германию. Содержались они в более-менее сносных условиях. Вероятно, поэтому впоследствии не было особых претензий со стороны военной юстиции союзников, например, к Меркелям. Но были и другие примеры. Там же в Тюрингии находился лагерь и завод Дора-Миттельбау, который выпускал ракеты ФАУ силами узников, трудившихся под землёй в нечеловеческих условиях. Из 60 тысяч человек, прошедших через этот ад, треть погибла. Сотни умерли или были застрелены во время печально известного «марша смерти» заключённых «Доры» в лагерь Берген-Бельзен. В этих и в миллионах других смертей виноват Герман Геринг, один из главных нацистских преступников, к сожалению, избежавший участи болтаться на верёвке нюрнбергской виселицы…

В марте 1852 года состоялось первое издание «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» Сергея Тимофеевича Аксакова (1791 — 1859). С тех пор это произведение по праву возглавляет список лучших охотничьих книг на русском языке. Книга Аксакова начинается так: «Я думал сначала говорить подробно в моих записках вообще о ружейной охоте, то есть не только о стрельбе, о дичи, о ее нравах и местах жительства в Оренбургской губернии, но также о легавых собаках, ружьях, о разных принадлежностях охоты и вообще о всей технической ее части. Теперь, принявшись за это дело, я увидел, что в продолжение того времени, как я оставил ружье, техническая часть ружейной охоты далеко ушла вперед и что я не знаю ее близко и подробно в настоящем, современном положении. К чему, например, говорить теперь о…знаменитых ружьях Моргенрота, Штарбуса, старика Кинленца и Лазарони, когда ружья их сохранились только как исторические памятники, в оружейнях старых охотников?»

Из письма Тургенева Некрасову (1852 г.): «Действительно, в течение двадцати пяти лет, которые протекли с тех пор, как почтенный г. А—в перестал охотиться, и собаки, и ружья, и ружейные принадлежности — всё изменилось… Английские ружья Мантона, Мортимера, Пордея заменили не только Моргенротов и Штарбусов, но даже Лепажей; немецкие, венские и пражские ружья совсем вышли из употребления; за ними осталось только преимущество дешевизны, при довольно прочной отделке; но если не наши тульские, то варшавские, Беккера, стоят, конечно, выше их…».

Александр Александрович Черкасов, бывший городской голова Барнаула и Екатеринбурга, автор «Записок охотника Восточной Сибири» (1867 г.): «В настоящее время не стоит и говорить о прежних, старинных и знаменитых ружьях, каковы были например: Старбуса, Моргенрота, Лазарони (Куминачо), Кинленца и других; к чему вспоминать об них, когда нынешния ружья известных мастеров далеко превосходят их в отделке и не уступают в бое».

В 1876 году вышел «Охотничий словарь» С.И. Романова, раскритикованный, но, тем не менее, пользовавшийся большой популярностью. Из 2-го выпуска (1877 г.) под названием «Словарь ружейной охоты»: «Едва ли нам странными покажутся такия воззрения: охотники вообще одержимы пристрастием к старине и между ними даже нередко и в настоящее время можно встретить таких, которые кремневый замок предпочитают пистонному и, не признавая никаких успехов в новейшей технике ружья, ходят па охоту с ружьями IIIтарбуса и Кингленца или с длиннейшими Лазаринами«. На словарь Романова 1876 и 1877 годов ссылается комментарий академического издания И.С. Тургенева: «Моргенрот (Morgenrot) — немецкий ружейник; Штарбус (Starbus) — шведский ружейник». 

21 августа 1935 года С.А. Бутурлин в письме Е.С. Гуревичу написал: «Знаменитые в старину ружья Штарбуса и др., из которых при неважных боеприпасах можно было «бить стрепетов через десятину по диагонали» (С.Т. Аксаков), имели стволы из очень мягкого железа». У Аксакова «бить стрепетов через десятину» я не встречал. В «Журнале охоты» (№3 и № 4, 1876) была опубликована статья Н.Б. Куроедова «Николай Борисович Нагаткин» (Н.Б. Нагаткин — двоюродный брат С.Т. Аксакова). Из статьи: «Болото подходило к концу. Переместившаяся дичь пугливо стала взрываться далеко, чуть в меру только для нагаткинского Старбуса, достававшего через десятину стрепетов на моих глазах; а полным зарядом этот единорог бил баснословно, по словам деда, через десятину диагонально хватывал».

В современном «историческом детективе», изданном в 2010 году, читаем: «Вскоре появились соседи-помещики с небольшой сворой собак. На поляне царило необычайное оживление и неразбериха. Мужчины тотчас начали обсуждать с Белкиным преимущество охотничьих ружей Моргенрота над Штарбусом, а Кинлеца над Лазарони, со знанием дела высказываясь о кучности выстрелов и дальнобойности оружия»...

И так далее, и тому подобное… Почти два столетия фамилии Моргенрота, Штарбуса, Кинленца и Лазарони повторяются в разных вариациях, и никто за это время не обратил внимания на этот, с моей точки зрения, достаточно странный перечень…

Моргенрот (Morgenroth). В 2020 году вышла книга известного американского русиста Томаса Питера Ходжа (Thomas Peter Hodge) «Природа охотника: Иван Тургенев и органический мир» (Hunting Nature: Ivan Turgenev and the Organic World). В комментариях читаем: «Г. Моргенрот — нюрнбергский ружейник, работавший приблизительно с 1600 года…» Получается, что в середине XIX века Аксаков вспомнил об оружейнике XVII века? В Нюрнберге действительно работал оружейник Ганс Моргенрот, скончавшийся в 1619 году («Der neue Støckel»), то есть более чем за 200 лет до того, как писатель Аксаков перестал охотиться. Несколько поколений оружейников по фамилии Моргенрот проживало в Гернроде (Gernrode). В местечке Мэгдешпрунг (Mägdesprung), расположенном в горах Нижнего Гарца (Саксония), в 1646 году была открыта железоделательная мануфактура. В 1769 году её перестроили под новую кузнечную и металлургическую технологию, которая была внедрена мастерами, переехавшими из Тюрингии. Дело в том, что в Зуле 1 мая 1753 года случился пожар, фактически уничтоживший город. Многие кузнецы и оружейники потеряли работу и выживали, перебиваясь случайными заработками. Переселение в Мэгдешпрунг и другие места стало отчасти вынужденным*. В 1773 году из Зуля переехал оружейник J.M. Morgenroth, основавший в соседнем Гернроде оружейную мануфактуру, использовавшую стволы завода в Мэгдешпрунге, поначалу железные, потом дамасковые. Мануфактура Моргенротов, ставшая оружейной фабрикой (C. & A. Morgenroth, Gewehrfabrik) просуществовала до последней четверти XIX века.

Кремнёвое ружьё «I.G. Morgenroth in Riga». Фото: hermann-historica.de

*Ещё один представитель фамилии Иоганн Георг Моргенрот (Johann Georg Morgenroth) переехал из Зуля в Ригу, где стал довольно известным мастером.

Ружьё Morgenroth in Gernrode c ударным замком и шнеллером. Фото: hermann-historica.de

В конце 1830-х годов путеводитель по Гарцу сообщал, что «в Гернроде живет оружейник Моргенрот, известный своей исключительно хорошей работой». Всеевропейская слава пришла к Моргенротам ближе к середине XIX века и связана с именем Фридриха Моргенрота (Friedrich Morgenroth). C начала 1840-х годов Фридрих Моргенрот числится придворным оружейником (Hofbüchsenmacher). Именно серединой XIX века датированы его капсюльные ружья из коллекций Лувра и Эрмитажа. Таким образом, во времена написания и издания «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» мануфактура Моргенротов работала и выпускала вполне современные ружья.

Штарбус (Starbus). У В.А. Левшина в «Книге для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до ружейной стрельбы» (1810-1814 гг) читаем: «Для охотников всех прочих лучшими нахожу я ружья Шведские; но оные по своей толщине в cmенах, несколько тяжеловесны. Впрочем железо в стволах самое чистое, столько мягкое, что весь ствол можно ножом в кусочки изрезать. Более прочих славятся из Шведских стволов сработанные оружейником Старбусом. Я сам имел его ружьё, доставшееся мне уже довольно подержанным, но при всей моей неутомимой охоте, с молодых лет, служило мне оное более сорока лет, с одинакою добротою, и только два раза я шустовал оное Английским шустом. Обыкновенная выделка Старбусовых стволов круглая вся, кроме того, что наверху от самого казённого шурупа до зерна или цели сходится округлость сия остриём, и как бы означает путь, по которому должно прицеливаться. Дробь из моего Старбуса через девяносто шагов врезывалась в доску».

Питер Штарбус родился 18 января 1648 года в местечке Штольп (ныне Слупск, Польша) в Померании. Подростком попал в Амстердам, где из подмастерья вырос в цехового мастера (1684). Предполагается, что Штарбус был женат на Марии Костер, дочери известного кузнеца Корнелиуса Костера из Утрехта. Слава о Питере Штарбусе, как об искусном оружейнике, распространилась по континенту. Король Карл XI пригласил его в Швецию, куда тот прибыл в начале июня 1687 года. В соответствии с контрактом Штарбус получил квартиру и жалованье. Он должен был обучать работников оружейных мануфактур и разрабатывать новые модели армейского оружия. Питер Штарбус умер в 1718 году весьма состоятельным человеком. У него было два сына: Корнелиус (1678 — 1748) и Питер (1680 — ?). Корнелиус Штарбус в 1701 году стал интендантом арсенала в Стокгольме. Его сын Пер (Pehr, 1711 — 1765) в 1745 году возглавил оружейную мануфактуру в Эребру (Örebro).

Ружьё Питера Штарбуса из коллекции Гатчинского арсенала. Фото: goskatalog.ru

Что касается младшего Питера Штарбуса, то, согласно «Der neue Støckel», он стал преемником отца, работал в Стокгольме и Санкт-Петербурге. О его «работе» в С.-Петербурге была напечатана статья в журнале «Русская старина. Ежемесячное историческое издание» (1870 г.): «Старбус, оружейный мастер, 1724 — 1727 гг. Из донесения обер — прокурора Бибикова в адмиралтейств-коллегию видно, что он, по указу государя (октября 19 дня 1724 года ) в бытность свою в Швеции призвал на службу его величества пружинного мастера Старбуса, и в том заключил с ним контракт, и по прибытии его в Петербург вручил его шаубенахту Сенявину. Жалованье ему, Старбусу, по 300 руб. в год, а за собственноручные труды, по особым указам, напр.: мелкое ружье — особая плата; удобную квартиру с работником; для поездок в С.-Петербург 300 руб. и вознаграждение за каждaго мастера, которого он выучит, по 50 руб. Но оказалось на деле, „что понеже Старбус в оружейном деле необучен и собою править и ковать и собирать ни мало не умеет, а тому делу искусен был отец его, Петр Старбус, а не он, Петр, и о том мастерстве он, Старбус, объявил за собою ложно; о чем явно изобличается в том, что когда он, Старбус, отправлялся в Россию из Швеции, тогда он, Старбус, купил несколько фузей и пистолетных готовых замков, и забрав после отца своего готовые стволы и ложи, привез с собою на Сестрорецкие заводы, где оные собрав и назвав своими, — своим мастерством, положил письменные на них клейма, якобы оные сделаны при Сестрорецких заводах“. Кроме Старбуса был еще выписан Яков Моллер, пружинный мастер, с жалованьем по шести рублей на месяц… В сентябре 1727 года оба иноземца, Яков Моллер и Петр Старбус беспрепятственно отпущены в Швецию». Забавный сюжет. «Мастера» не стали наказывать, а просто отпустили домой, и понятно почему: империя остро нуждалась в «иностранных специалистах», строгость же возможного наказания не способствовала привлечению таковых. Из этой истории следует, что в 1852 году Аксаков «вспомнил» об оружейнике, закончившим работать более чем за 120 лет до этого.

Кинленц. Правильно — Кюнленц (Kühnlenz). Объявление в газете «Московские ведомости» 4 апреля 1828 года: «Продаются ружья: старинныя Швецския…и отличный штуцер работы Ревельскаго мастера Кинленца; близ Тверских ворот, в Медвежьем переулке, в доме малолетных Шевалдышевых. Видеть и о цене узнать ежедневно до 9 часов утра; спросить у дворника». В Государственном архиве Эстонии имеется несколько документов с упоминанием ревельского оружейника Кюнленца. Все эти документы касаются долговых споров и относятся к периоду с 1788 по 1807 год. Эстонские источники, описывая историю Девичьей башни в оборонительной стене Старого Таллинна, утверждают, что в конце XVIII века башня и прилегающая территория перешли в частную собственность, первым владельцем которой был оружейник Иоганн Фридрих Кюнленц. Между тем, в Государственном архиве Эстонии имеется прошение Иоганна Клеменса Кюнленца (Johann Clemens Kühnlenz) о передаче башни вблизи собора (рядом с башней находится шведская церковь Святого Михаила) для проживания.

Ружьё Кюнленца из коллекции Гатчинского арсенала. Фото: goskatalog.ru

Согласно «Der neue Støckel», Иоганн Кюнленц родился в 1730 году. В 1761 году был подмастерьем у Иоганна Иоахима Греке в Дроттнингхольме. В 1770-м числился работником оружейной мануфактуры в Норртелье (Norrtälje). В 1755-м работал у Дэвида Барса (David Bars). Из газеты «Санкт-Петербургские ведомости» 9 марта 1761 года: «Саксонской нации ружейные мастера Христиан Райт и Мельхиор Кинленц делают ружья, штуцера и пистолеты немалой цены; и есть ли кто пожелает из означенных вещей что заказать, то оные мастера жительство имеют в доме Его Превосходительства Обер-Шталмейстера Петра Спиридоновича Сумарокова, близ Семеновского полку, подле стеклянных заводов». Из каталога выставки 1933 года: «Винтовка с кремневым замком и богатой резьбой. Ложа из мастерской ревельского оружейника Фридриха Готлиба Кюнленца (мастер с 1797 г.). На стволе в золоте инкрустированное клеймо производителя (MANNTEUFFEL) и инициалы владельца (GL)».  Итак, Мельхиор Кюнленц в С.-Петербурге, Иоганн Клеменс Кюнленц, Иоганн Фридрих Кюнленц и Фридрих Готлиб Кюнленц в Ревеле. Вопрос: кого Аксаков назвал «стариком Кюнленцем»?

Лазарони. «Der neue Støckel» содержит упоминание об оружейниках с такой фамилией в Брешии: Христофоро Лазарони (1590 — 1637 г.г.) и ещё одного Лазарони в 1700 году. Однако очевидно, что Аксаков имел ввиду не их, а многочисленных Lazarino (Lazzarino) и Lazaro. С.И. Романов «Словарь ружейной охоты» (1877 г.): «Лазаро-Комминаццо (Lasaro-Comminazzo). — Мастер этот был известен не только в России, но и во всей Европе. У нас в России его обыкновенно называют Лазарони, а его ружья или вернее стволы Лазаринами, так что он известен более по имени, нежели по фамилии. Его изделия были в своё время самыми лучшими во всём свете и конкурировать с ними не мог никакой другой мастер. Стволы свои Лазарони делал из одного железа, которое вырабатывал из подковных гвоздей. Они отличались замечательною мягкостью, растяжимостью и превосходным боем».

В.А. Левшин «Книга для охотников…»: «Стволы Лазаря Коминато, впрочем по имени своего мастера Лазаринами называемые, славились прежде сего во всей Европе. Оные очень длинные и малого калибера. Коминато жил лет за полтораста пред сим в Бискаии. Он не сам выковывал стволы, но выправлял оные с чрезвычайною точностью и украшал ружья свои отменно. В то время, когда стволы Коминацевы состояли в таком уважении, подделывались под оные множественно, вырезывая на них имя и знаки сего мастера; почему действительно должно иметь хорошее понятие об настоящих Лазаринах, чтобы в покупке оных не сделать ошибки. Настоящие Лазарины ныне остались только в оружейных Царских, или у богатых охотников; потому что за один ствол надлежит заплатить не менее 500 рублей. Признак настоящих Лазаринов отменная чистота и мягкость железа, редкая тонкость в стенах ствола, коих дула не толще бумаги. Покривлённый таковой ствол, выправляется сам от выстрела из него пулею. Настоящий Лазарино может бить дробью в цель чрез 130 шагов».

Ружьё LASARINO COMINAZO из коллекции Художественного музея Филадельфии. Фото: philamuseum.org

Объявление в газете «Санкт-Петербургские ведомости» 1798 год: «Продаются…6 пар пистолетов, в том числе пара старинного Итальянского мастера Лазаро Коминацо и пара же Лазаро Лазарино…» Первый Лазаро Коминацо, которого исследователи так и называют Лазаро I, родился в 1547 году. Два его сына, Анжело и Фортунато, стали родоначальниками 2-х ветвей знаменитой фамилии ствольщиков из Гардоне-Валь-Тромпия. Самым известным Лазаро Коминацо был правнук Лазаро I-го, которого исследователи называют Лазаро II-м. Он умер около 1680 года. Считается, что именно Лазаро Коминацо — Лазаро II — писал на стволах LASARO LASARINO. Лазаро III тоже жил в XVII веке. Производные от «Лазарь»*, как своеобразный знак качества, использовали разные поколения обоих ветвей фамилии Коминацо (Cominazzo). Так о ком из Коминацо писали Левшин, Романов и все остальные? Боюсь, на этот вопрос не ответит никто. В общем-то, это не столь и важно. Просто следует понимать, что «лазарины» — это, в основном, XVII-й и первая половина XVIII-го века, если не принимать во внимание многочисленных подражателей, некоторые из которых использовали соответствующие надписи даже в первой четверти XIX века.

*Lazarino — уменьшительное от Lázaro (соответственно, Lazzarino — от Lazzaro). Lázaro с испанского и Lazzaro с итальянского переводится как Лазарь.

Возникает естественный вопрос: почему Аксаков, родившийся в 1791 году, упомянул именно «Моргенрота, Штарбуса, старика Кинленца и Лазарони»? Чтобы ответить на него, возможно, стоит открыть «Егерские записки» Патфайндера, первое издание которых состоялось в 1851 году, то есть раньше, чем вышли «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» Аксакова. Читаем в главе «О ружьях»: «Дробовики лучших старинных мастеров следующие: Лазаря Куминачо (который жил в Бискаии) и Старбусы, Кингленцы, Моргенроты….». Таково начало списка, а далее — ещё 28 фамилий, причём на Старбуса имеется сноска, повторяющая левшинские «90 шагов». Очевидно, что подавляющую часть своего списка автор позаимствовал у Левшина. «Лазарь» из «Бискаии» тоже имеет сноску. Правда, тут автор проявил творческий подход, добавив к левшинским 130 шагам свои 20. Кто такой Патфайндер, можно только догадываться, но его «Егерские записки» — бездарный плагиат. Из статьи В. Журавлёва в «Московских ведомостях» от 16 августа 1852 года: «…в нашей литературе появлялись только какие-то жалкие, несвязные и безграмотные компиляции под названием егерских книг».

Титульный лист и предисловие второго издания (1791) книги В.А. Левшина «Совершенный егерь, стрелок и псовый охотник или Знание о всех принадлежностях к ружейной и прочей полевой охоте, с приложением полного описания о свойстве, виде и расположении всех обитающих в Российской Империи зверей и птиц» . Примечание: Левшин ошибочно полагал, что Веймар — фамилия. Из предисловия к немецкому изданию следует, что оно было написано в городе Веймаре (Weimar).

Как видим, всё началось с Василия Алексеевича Левшина (1746-1826), обедневшего тульского помещика, сводившего концы с концами литературным трудом и переводами. Первая охотничья книга Левшина, изданная в С.-Петербурге в 1779 году, называлась «Совершенный егерь, стрелок и псовый охотник или Знание о всех принадлежностях к ружейной и прочей полевой охоте, с приложением полного описания о свойстве, виде и расположении всех обитающих в Российской Империи зверей и птиц» и была переводом сочинения 1710-го (!) года «искусного» немецкого егеря с «приобщёнными собственными записками» Левшина. В них он упоминал Моргенрота. «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до стрельбы» была издана в четырёх частях с 1810 по 1814 год. Вне всякого сомнения, содержащиеся в ней сведения по оружейному делу, равно как и множество фамилий иностранных оружейников, про которых в Российской империи вряд ли кто-то знал, были взяты из европейской охотничьей литературы. Некто, скрывавшийся под псевдонимом «Патфайндер», «творчески переработал» данные из книги Левшина, собрав воедино разбросанные в ней фамилии и «дополнив» этот список по собственному разумению. Скорее всего, именно так появился «Кингленц», которого Левшин не упоминал. Аксакову, писавшему «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» спустя 25 лет после того, как перестал охотиться, требовалось информация о состоянии оружейного дела. Поэтому, вполне возможно, что в числе прочих он мог воспользовался книжкой Патфайндера. В противном случае сложно объяснить именно этот набор фамилий и их последовательность, ведь перечень «знаменитых ружей» мог быть другим и включать, например, ружья Греке, Кюхенрейтера, Клетта или целой когорты великолепных богемских оружейников.

Написанное Аксаковым никто и никогда не подвергал сомнению, поскольку уже в то время речь шла о «старине глубокой». Действительно, мануфактура Моргенротов, основанная в 1773 году, просуществовала чуть более ста лет. Питер Штарбус умер в 1718 году. Репутация оружия Штарбуса была такова, что в 1788 году Екатерина II затребовала в Царское Село именно его ружьё. Как известно, Аксаков в это время ещё не родился. И если ружья Кинленца (Кюнленца) или Моргенрота в начале XIX века могли быть вполне современными, то «лазарины» и «штарбусы» — это совершенно другая эпоха. Между кремнёвыми ружьями (кстати, выпускавшимися в Российской империи вплоть до Первой мировой войны), и капсюльными, которые имел ввиду Аксаков, когда писал, что «техническая часть ружейной охоты далеко ушла вперед», существовало множество ударных систем, о которых российские охотники, судя по всему, ничего не знали. В своих «Записках» Аксаков написал: «…старинные охотничьи ружья били кучнее, крепче и дальше». Поэтому неудивительно, что его перечень «знаменитых ружей» дожил до наших дней.

Некритическое осмысление наследия, оставленного нам «классиками» российского оружиеведения, и бесконечное повторение домыслов, порождённых нехваткой достоверной информации в прошлом, — вот настоящий парадокс, существование которого подтверждает живучая и до сих пор тревожащая умы любителей охотничьего оружия легенда о «парадоксе» Бутурлина.

Парадокс 24 кал. Бутурлина — Мацки № 257. Снимки предоставлены Национальным музеем Удмурдской Республики им. Кузебая Герда.

Удивительно, но в России, похоже, никто не сомневается, что именно С.А. Бутурлин — изобретатель «парадоксов» малого калибра. Это мнение основывается на собственных высказываниях Сергея Александровича в капитальном труде «Стрельба пулей. Охотничье пульное оружие», где он утверждал, что компания H&H начала выпускать ружья 20 кал. с такой сверловкой «около 1903 года», то есть позже, чем Ф.О. Мацка изготовил «парадокс» 24 калибра по его заказу. Между тем, это не так. Автором патентов Бельгии № 67870 от 13.02.1885, Англии № 7568 от 20.07.1885 и США № 329303 от 27.10.1885 года на сверловку «райфл-чок» был Георг В. Фосбери (G.V. Fosbery), тот самый отставной подполковник 4-го Бенгальского полка Индийской армии Её Величества, проживавший в Льеже, который позднее придумал автоматический револьвер. Вот как он описал своё изобретение: «…Охотничье оружие, стреляющее дробью и пулей, обычно снабжено сменными стволами, один гладкий дробовой, а другой ствол нарезной. Такое оружие не только очень дорого, но неудобно в использовании, так как стволы должны быть взаимозаменяемыми…Объектом моего изобретения является создание дробового ствола, который может успешно и эффективно использоваться в стрельбе дробью, а также с идеальной точностью стрелять конический или аналогичной пулей. Суть моего изобретения заключается в дробовом стволе с дульной конической частью, содержащей спиральные или наклонные нарезы, которые проходят вдоль и обращаются в ноль на их внутренних концах в пределах конической части перед цилиндрической частью канала ствола. В результате использования такого конического участка, известного как «чок-бор», можно точно стрелять дробью и коническими или аналогичными пулями, которые будут приобретать вращение в успешном с точки зрения расстояния и точности выстреле».

Рисунок из патента Фосбери. 1885 год.

«Нитро-парадокс» № 15867 компании H&H. Фото: bonhams.com

Заказчиком первого «парадокса» 20 калибра, изготовленного компанией H&H в 1891 году, был некто Ходгсон. Ружьё в исполнении «Роял» весило 2.9 кг. Следующее с № 11972 было тоже 20 калибра. Бутурлин заказал Мацке «парадокс» в 24 кал. под тонкую латунную гильзу с диаметром гладкой части канала 15,75 мм, а это всё тот же 20-й калибр. Геометрия канала полностью повторяла патент Фосбери. Думаю, причина ошибки не в том, что кто-то хотел присвоить чужие заслуги, а в том, что Бутурлин просто не имел соответствующей информации. Он писал: «Что касается моего парадокса 24 кал., то первая пара стволов была в 1898 г. исполнена по моим расчётам Льежской Мануфактурой из стали завода Дж. Коккериль. Стволы вышли прекрасные по бою, как и вторая пара, исполненная по тем же данным из специальной ствольной стали Круппа.»

Письмо Мацки Бутурлину от 6 мая 1898 года. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея имени И.А. Гончарова.

6 мая 1898 года Мацка написал Бутурлину: «Милостливый государь Сергей Александрович! Стволы я получил обе пары, цилиндры пришли уже недели три назад, а парадокс теперь, но к сожалению, парадокс высверлили т.о. Камеры под 20 кал. а планку сделали плоскую, у цилиндров же планка с желобком, я ещё до получения вашего письма от 30/IV заказал другие стволы парадокс, вчера был у меня Александр Петрович, и измерял стволы, и обещался Вам об этом написать, — Вы зявляете что лучше было бы иметь Круповские стволы я бы мог эти стволы за собой оставить а от третьих заказанных отказаться, если бы Вы были так любезны и заказали себе стволы сами, но только дело в этом, как же с нарезкой парадокса, в Англии Голланд Голланд никому не позволяет делать этого, я сам не имею приспособление на эту работу, а в Бельгии, ни Франкот и Льежская Мануфактура же не берутся нарезать стволы не или же отделанные. Покорнейше прошу Вас ответить как мне быть отказаться от парадоксовых стволов ? или нет. В совершенном почтении готовый к услугам Ф.Мацка».  

Из письма от 27 декабря 1898 года: «Кривизна чоковых стволов есть от (неразборчиво), и я надеюсь их выровнять, не знаю как быть с нарезкой парадокса, если их выслать франкотту, он мне уже раз нарезал, но берёт за это 160 франков, если Вы согласны, то прошу мне сообщить. Планки придётся вероятно в казне унизить, так они сейчас, то должно ружьё очень высить, крюки в казне паяные медью» (пунктуация и орфография сохранены — прим. автора). 4 июня 1900 года Мацка написал Бутурлину, что работа будет закончена в конце месяца.

Письмо Ф.О. Мацки С.А. Бутурлину от 4.06.1900 г. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея им. И.А. Гончарова. Публикуется впервые

Ружьё имеет 2 пары стволов, одна из которых гладкая. Система запирания конструкции Бутурлина состоит из 3-х частей: тройной рамки, дополнительно прижимающей сверху выступающую за казённый срез часть заднего крюка (такую рамку придумала компания Верней Каррон), продольного (не путать с поперечным) болта Гринера, заходящего в отверстие на казённом срезе между патронниками ниже выступа прицельной планки (британский патент № 2231 от 1863 года), и петли, которая представляет собой продолжение прицельной планки. Такое избыточное запирание, имеющее 5 (!) скреплений, скорее всего, есть результат неверного понимания процессов, происходящих в узлах скрепления в момент выстрела.

Рисунок С.А. Бутурлина. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея им. И.А. Гончарова. Публикуется впервые.

Запирание Бутурлина: 1,2,3 — точки скрепления тройной рамкой (внизу справа), 4 — продольный болт Гринера, 5 — «петля».

Почему Мацка, хорошо понимавший все эти вопросы, не отговорил Сергея Александровича? Вероятно, из-за его авторитета, тем более, что заказывая свой парадокс, Бутурлин расписал конструкцию с точностью до миллиметра.  Как бы там ни было, в мире не существует другого ружья с такой же системой запирания. В этом смысле «парадокс» Бутурлина действительно уникален. В 1935 году С.А. Бутурлин писал Е.С. Гуревичу: «Однако, мой покойный друг и учитель в 1898 г. уговорил меня поставить на мой парадокс 24 кал. любимый им (Ивашенцовым — прим. автора) нижний ключ Дау…» Нижний рычаг Дау в «парадоксе» Бутурлина, как и во 2-й системе Ивашенцова, используется для запирания и взведения замков. Во втором издании своей книги «Охота и спорт» А.П. Ивашенцов предлагал в качестве альтернативы замкам Скотта (использовались в ружьях Ивашенцова) ложноподкладные «замки Мура и Грэя» (William Moore  & Grey, известная в прошлом оружейная компания, к изобретению ложноподкладного замка отношения не имела — прим. автора). На «парадоксе» Бутурлина стоят замки с задним расположением боевой пружины, по расположению «пинов» и их количеству очень похожие на замки Бразье, и, совершенно точно, это не замки Скотта. Таким образом, «парадокс», собранный Мацкой, не является ружьём «системы Ивашенцова», за исключением того, что у него, как и у ружья Ивашенцова, имеется рычаг Дау. «Парадокс» Бутурлина демонстрирует возможности самого Мацки, как оружейного мастера. Пожалуй, ни в одно другое ружьё не было вложено столько его собственного труда, что, кстати, нашло отражение в сроках изготовления парадокса — около двух лет.

В №2 журнала «Наша охота» за 1998 год вышла статья «Малокалиберный парадокс. Миф и реальность». Её написал Николай Леонтьевич Изметинский (1919 — 2001), главный конструктор Ижмеха с 1961 по 1980 год, принимавший участие в испытаниях этого ружья. Статья заслуживает того, чтобы её воспроизвести целиком.

«В 1983 году в отдел оружия Удмуртского республиканского краеведческого музея поступило для экспертной оценки, с целью приобретения, двуствольное бескурковое ружье системы А.П.Ивашенцева (парадокс Бутурлина не является ружьём «системы Ивашенцова — прим. автора), изготовленное в период 1898-1900 г.г. известным петербургским оружейным мастером Ф.О.Мацкой по заказу не менее известного естествоиспытателя, профессора С.А.Бутурлина. Это ружье, помещенное в обтянутый кожей футляр, имевшее порядковый номер 257, было укомплектовано двумя парами стволов, одна из которых имела полностью гладкие каналы, а вторая — в дульной часта нарезку парадокс. В ложементах футляра были уложены ружейные принадлежности, в том числе: пулелейка для парадокса со стержнем; калибровочное кольцо для этих пуль с выходным отверстием диаметром 15,75 мм: гильзы латунные тонкостенные французского производства с обжимным кольцом, предназначенным для обжимки дульца гильзы после снаряжения патрона пулей; пороховая мерка; приспособление для снятия боевых пружин замков; ершики; складной шомпол и другие предметы для ухода за ружьем, требующиеся охотнику во время его эксплуатации. Конструктивно это ружье ничего особенного собою не представляло. Ударные механизмы располагались на боковых досках. Взведение курков и отпирание запирающего механизма производилось с помощью рычага, расположенного под спусковой скобой (ключ Дау). Однако нужно отметить высокое качество изготовления данного экземпляра. Тщательная отделка каждой детали и четкая работа всех механизмов, безусловно, свидетельствовала об изготовлении ружья высококвалифицированным оружейным мастером. Стволы парадокса имели диаметр гладкой части равный 15,75 мм, что соответствует 20-му калибру. В дульной части стволов имелись нарезы длиной 55 мм с заходной частью, равной 20 мм. Глубина нарезов 0,2 мм, шаг нарезов 920 мм. Оставляя в стороне далеко не бесспорные рассуждения профессора С.А.Бутурлина о действительных и мнимых достоинствах парадоксов, мы стремились объективно оценить качественные характеристики исследуемого ружья при стрельбе пулями и дробью. Разумеется, мы помнили известное утверждение Сергея Александровича о том, что: «… Дробью №6 при большой резкости и ровности этот парадокс дает около 140-150 др., что для обычных охот достаточно, а для большинства лесных и предпочтительнее, меткость же пулей и посадистость этого ружьеца такова, что хорошему стрелку не трудно бить из него брошенное в 40-50 арш. яблоко (отзыв испытывавшего его С.К.Лейдекера), а на более далекие дистанции не уступает берданке с экспрессной пулей…» («Стрельба пулей», т.1, С.Петербург, 1913 г., стр. 190). По договоренности с руководством краеведческого музея испытания парадокса выполнялись в «Лаборатории испытаний спортивно-охотничьей техники» (ЛИСОТ) Ижевского Механического завода. Использовались гильзы, пулелейка, высечки и обжимные кольца, приложенные к данному ружью. Особое внимание уделялось качеству снаряжения патронов, для этого применялись: капсюли «Жевело-М»; порох черный ДОП-об, ГОСТ 1028-79. Пороховой заряд имел массу 7,4 г. На него досылались картонная прокладка и войлочный пыж. Для изготовления пуль использовалась входящая в комплект ружья пулелейка. Каждая пуля калибровалась имевшимся в приборе специальным кольцом с выходным отверстием диаметром 15,75 мм. Масса пули равнялась 28,5 г. Удержание пули в гильзе обеспечивалось за счет обжатия тонкого дульца гильзы специальной обжимкой, также входившей в комплект принадлежностей.

Комплект принадлежностей для изготовления пуль «парадокса». Фото: jamesdjulia.com

Перед стрельбой на точность попаданий серией из 5 выстрелов был произведен замер скоростей пуль — V10. В таблице LХШ на странице 189 в книге С.А.Бутурлина приводятся данные скоростей полета пуль из этого же ружья. При пороховом заряде 1 золотник 48 долей мелкого жемчужного черного пороха (или 6,4 гр) им была получена скорость Vо = 438 м/с и V25 = 408 м/с. Таким образом, скорость пуль на середине дистанции V 12,5 = 423 м/с практически совпадает с результатом, полученным нами в Лаборатории испытаний. Сходимость баллистических результатов и незначительный разброс скоростей (менее 5%) дают основания считать результаты исследований вполне достоверными. Стрельба на точность попаданий производилась на дистанциях 50 и 100 метров со стрелковой скамейки, с упора, с открытым прицелом, на котором для уменьшения влияния личной ошибки стрелка на конечный результат был установлен целик. Оценка давалась по трем сериям по пять выстрелов из каждого ствола. С целью более полной оценки точности стрельбы были определены также величины смешения средних точек попаданий (СТП) каждой серии относительно точки прицеливания -контрольной точки (КТ). Полученные результаты приведены в таблице 1.

Практически у каждого образца оружия в результате неточностей и ошибок, допущенных при изготовлении, имеет место несовпадение СТП с КТ, устраняемое операцией «приведения оружия к нормальному бою». В процессе ее за счет регулировки прицельных приспособлений производится совмещение средней точки попаданий с точкой прицеливания (совмещение СТП с КТ). У исследовавшегося нами парадокса Бутурлина регулируемый прицельный приспособлений нет. поэтому устранить этот недостаток было нельзя. В результате отстрела испытуемого ружья обнаружилось, что все отклонения СТП от КТ направлено вправо и вверх. Таким образом, значительно отклонение СТП от КТ и большая величина поперечника рассеивания сразу поставило под сомнение возможность ружья без труда «…бить из него брошенное в 40-50 арш. яблоко…» Попасть в подброшенное на расстоянии 35 м яблоко при такой низкой точности попаданий можно только случайно и если яблоко будет размером с приличный арбуз. После исследования баллистических характеристик ружья С.А.Бутурлина для сравнения были произведены стрельбы на эти же дистанции из ружья Иж-12 12-го калибра со стволами парадокс и из ружья модели «Олень» 32-го калибра Златоустовского завода. Полученные результаты показаны в таблице 2.

Как видим, поперечник рассеивания при стрельбе пулями из ружья Иж-12 со стволами парадокс аналогичен тому, который был получен при стрельбе из ружья С.А.Бутурлина. По кучности стрельбы ружье «Олень» значительно уступает и Иж-12, и ружью Бутурлина. Кроме определения точности стрельбы пулями, из парадокса С.А.Бутурлина, были проведены его испытания на кучность и равномерность осыпи при стрельбе дробью. К сожалению, в своей книге С.А.Бугурлин не приводит сведений о нормах снаряжения и условиях, при которых проводились отстрелы дробью, поэтому, чтобы иметь хоть какую-то базу для сравнительных испытаний, за основу были приняты сведения, имеющиеся в параграфе 23 «Бой парадокса дробью», стр. 176-179 той же книги. Речь идет о стрельбе на расстояние 52 аршина (36,97 м) в круг диаметром 30 дюймов (76,2 см). В настоящее время стандартными условиями испытаний гладкоствольного оружия дробовыми выстрелами являются: дистанция стрельбы 35 м, контрольный круг диаметром 75 см. Как видим, разница не столь существенна, и поэтому ею можно пренебречь, тем более, что испытания не преследовали научные цели, при которых нужно высокая точность при оценке результатов. Сложней оказалось решать вопрос о снаряжении патронов, а от этого во многом могли зависеть конечные результаты. У С.А.Бугурлина не приводятся данные о весовом размере дробового снаряда. Говорится только о количестве дробин, попавших в мишень после выстрела. Еcли принять рекомендуемую массу снаряда как 1/112 от массы ружья, то это будет около 30 г. В 30 граммах содержится 246 дробин №6. Еcли верить цифрам, указанным в книге (140-150 дробин), то это значит, что при стрельбе из стволов с нарезкой парадокс была получена кучность, равная 57-61%. Такая кучность стрельбы сделает честь даже некоторым садочным ружьям. Для парадокса она просто невероятна. Но, чтобы не было сомнений, нам пришлось отказаться от попытки идентифицировать условия и методы испытаний и произвести оценку качества дробового выстрела стрельбой патронами, снаряженными современными компонентами, по современным нормам снаряжения. Патроны для испытаний были сделаны так: гильзы латунные, тонкие (из принадлежностей к ружью); капсюль «Жевело-М»; заряд — порох «Сокол», 1,7 г; снаряд — дробь №5, масса 26 г., число дробин в снаряде 165. Способ снаряжения: на порох плотная картонная прокладка, войлочные пыжи; на дробь тонкая картонная прокладка. Была произведена серия из пяти выстрелов и получен результат, помещенный в таблице 3. Аналогичная стрельба была произведена патронами, снаряженными дробью №3 с результатами, приведенными в таблице 4.

Теперь, располагая достоверными данными о внешнебаллистических характеристиках ружья С.А.Бутурлина, можно дать объективную оценку качеству стрельбы из стволов с нарезкой парадокс пулями и дробью.

Оценка качества стрельбы пулей

В настоящее время отсутствуют официальные, общепризнанные нормативы оценки качества пулевой стрельбы из гладкоствольного охотничьего оружия. Считается, однако, что для успешной охоты и надежного поражения крупной дичи поперечник рассеивания не должен превышать 100 мм на дистанции 50 м (М.М.Блюм, И.Б.Шишкин, «Охотничье ружье», М., Лесная промышленность, 1983 г., стр. 167). Авторы упомянутой книги предлагают следующим образом оценивать качество пулевого выстрела из гладкоствольного оружия: при поперечнике рассеивания 100 мм — оценка «отлично»; при поперечнике 150 мм — «хорошо»; при поперечнике 200 мм — «удовлетворительно». Исходя из предложенного варианта оценок качества пулевой стрельбы, результат, показанный при стрельбе из стволов парадокс, можно оценить как хороший. Давая такую оценку качеству пулевой стрельбы из стволов парадокс ружья профессор С.А Бутурлина, следует иметь в виду, что современные охотники располагают пулей, предназначенной для стрельбы из гладкоствольного ружья, обеспечивающей более точную стрельбу, чем из парадокса, без ухудшения качества дробового выстрела. Имеется в виду пуля В.Полева, которая во время испытаний в ЛИСООТ в том же 1983 году показала значительно лучшие результаты.

Оценка качества стрельбы дробью

К дробовым охотничьим ружьям, имеющим в дульной части ствола небольшой участок канала с нарезами, следует относиться именно как к парадоксальным (от греческого слова раradoxos — необыкновенный, странный). Утверждение же С.А.Бутурлина о том, что: «…короткая нарезная часть не успевает придать вращения дробовому снаряду, тем более, что большая часть дробин проскальзывает по дну широких нарезов или по поверхности широких полей, не касаясь граней. Поэтому парадоксы и мелкой, и крупной дробью по резкости и кучности боя и качеству осыпи не уступают очень хорошим чокам, удовлетворяя самым строгим охотничьим и садочным требованиям» (Стрельба пулей, гл. IV, стр. 175), не соответствует действительности. Чтобы убедиться в этом, обратимся к кривой скорости движения дробового снаряда в канале ствола, по которой видно, что в дульной части ствола скорость снаряда продолжает возрастать, то есть на снаряд действует ускорение, создающее в нем перегрузку, приводящую к уплотнению дробового снаряда. Войдя в нарезы, снаряд с плотной (почти монолитной) структурой приобретает вращательный импульс и, покинув пределы ствола, под действием центробежных сил интенсивно разлетается в стороны. Этим и объясняется низкая кучность дробового выстрела из парадокса. При пулевом выстреле значительное влияние на точность и кучность стрельбы оказывает способ снаряжения патронов. Пуля для парадокса снаряжается в гильзу патрона с прокладками и пыжами, чтобы обеспечить надежную обтюрацию заснарядного пространства с целью недопущения прорыва пороховых газов между телом пули и стенками канала ствола во время выстрела. В момент вылета из канала, в период последействия пороховых газов, вслед за пулей с большой скоростью вылетают пыжи и прокладки, которые наносят по заднему торцу пули беспорядочный по силе и направлению удар, нарушая ее положение в пространстве и создавая предпосылки для отклонения от баллистической траектории под действием боковых аэродинамических сил. Кстати, высокая точность стрельбы пулями В.Полева во многом объясняется тем, что обтюрация заснарядного пространства обеспечивается пластмассовым пыжом с обтюрирующей юбкой. В предварительный период выстрела этот пыж, в результате пластической деформации свинцового тела пули, под воздействием колоссальной перегрузки образует с пулей неразъемное соединение. Так как войлочные пыжи и прокладки отсутствуют, то пуля, покидая дульный срез, не подвергается посторонним воздействиям, нарушающим ее полет по баллистической траектории. В соответствии с Федеральным законом, «Законом об оружии РФ», вступившим в силу с 1 июля 1997 года, к гладкоствольному охотничьему оружию отнесено оружие, имеющее стволы не менее 500 мм длины, в каналах которого могут быть нарезы на длине не более 140 мм от дульного среза. Таким образом, стволы, имеющие нарезы типа парадокс, официально отнесены к гладкоствольному охотничьему оружию. По имеющимся у меня данным, предполагается в технические требования для ружей со стволами парадокс ввести требования к точности стрельбы пулями на дистанции 100 м: поперечник рассеивания не более 200 мм, а кучность стрельбы дробью на дистанции 25 м не должна быть ниже 40%. Трудно сказать, в какой степени ружье с таким баллистическими характеристиками удовлетворит серьезных охотников, если, используя пули В.Полева, из нормального, а не «странного» ствола обеспечивается кучность стрельбы пулями не хуже, чем из парадокса. И все это при сохранении высокой кучности стрельбы дробью на стандартной дистанции 35 м. Кроме того, охотничье ружье со стволами парадокс будет стоить дороже обычного и потребует дополнительных затрат при эксплуатации вследствие необходимости изготовления специальных пуль со своими размерами для каждого ствола, чтобы обеспечить оптимальный натяг при движении в канале. Все это ставит под серьезные сомнения целесообразность организации производства охотничьих ружей со стволами парадокс ввиду значительного ухудшения качества дробового выстрела и явно — без улучшения точности стрельбы пулями».

Письмо Н.Л. Изметинского Ю.А. Маслову от 4.11.1996 г. Публикуется впервые.

В переписке с Ю.А. Масловым Николай Леонтьевич написал: «…могу сказать, что можно, конечно, получить из «парадокса» приличную серию выстрелов, но для этого нужно подобрать именно для этого ствола точные размеры пули и вообще всех остальных компонентов снаряжения, и каждый раз строго их соблюдать именно для этого ствола. Для другого ствола эта пуля уже не годится. Точнее, — для выстрела то годится, но результат будет другим. Следовательно если завод будет выпускать ружья со стволами «парадокс», то он должен к каждому ружью, к каждому его стволу приложить полулейку, обеспечивающую изготовление пуль в строгом соответствии с размерами тех пуль, которыми обеспечивались показатели точности стрельбы, полученные во время приемо-сдаточных испытаний на заводе. В противном случае охотник, стреляя другими, в том числе и покупными пулями, не получит удовлетворительный результат. Мацка то не случайно прикладывал пулелейку. Но это было сделано одно ружье для Бутурлина, а завод-то будет делать их сотни или тысячи. Так что это будет за производство? Не производство, а кошмар какой-то !» Относительно «феноменального» боя парадокса Бутурлина, «клавшего лосей на 300 метров» Изметинский высказался вполне определённо: «В общем, у меня сложилось мнение, при всем уважении к г-ну Бутурлину, что это был обычный профессорский трёп».

1923 год. С.А. Бутурлин (третий справа) со своим парадоксом на охоте. Снимок предоставлен Ульяновским областным краеведческим музеем им. И.А. Гончарова.

«Парадокс» Мацки № 257 в 1983 году был приобретён у Александра Сергеевича, сына Сергея Александровича Бутурлина, за весьма солидную сумму (по воспоминаниям Изметинского, сопоставимую со стоимостью новых «Жигулей»). Сегодня он находится в коллекции Национального музея Удмурдской Республики им. Кузебая Герда (бывший Удмуртский республиканский краеведческий музей). С этим ружьём, который так хвалили современники, владелец решил, тем не менее, расстаться. В 1908 году в журнале «Наша Охота» №12 на странице 140 вышло следующее объявление:«Бескурковка Ф.О. Мацка. Оригинальной системы, две пары стволов спец. Круппа, цилиндры и парадоксы, 24 кал. 8 1/3 фунт., вместо 600 за 500 руб. с ящиком и принадлежностями. Писать: г. Везенберг, Эстляндской губ. С.А. Бутурлину». Ружьё с «феноменальным» боем его хозяин продавал со скидкой в 100 руб., но….так и не продал, ни в 1908 году, ни позднее. Вероятно, не нашлось желающих, несмотря на авторитет Бутурлина и «промоушн» в охотничьих изданиях.

Пуля «парадокса» (справа) и инструкция (слева): «ВАЖНО. Инcтрукции по заряжанию ружья «Парадокс» пулей. 3 драма пороха №6 и пуля «Express» до 100 ярдов или около того. Обычная прокладка и войлочные пыжи должны быть помещены поверх пороха. Пули должны быть очень тщательно отлиты из твёрдого свинца, а именно 1 часть олова на 15 частей свинца, и должны быть пропущены через калибр перед использованием, чтобы обеспечить их надлежащий размер. Пули требуют очень небольшого смазывания, их следует лишь слегка смазать смазкой. Зафиксируйте их в гильзе, обжав гильзу в каннелюре пули с помощью инструмента с надписью «fixer».

Ну, а что «конкуренты» из Н&H? За 37 лет с 1891 по 1928 год было выпущено всего лишь 27 «парадоксов» 20-го калибра, что, прежде всего, говорит об отсутствии спроса на такие ружья. Авторы известной книги о «парадоксах» Дэвид Бейкер и Роджер Лейк нашли только один отзыв владельца: «Мне удалось немного поспать в течение ночи, а утром мы попытались найти подстреленного медведя, но не нашли каких-либо следов. Я использовал в то время «парадокс» 20-го калибра и нашёл очень веские основания полагать впоследствии, что у него не было ничего похожего на убойную силу моего бывшего «парадокса» 12-го калибра — слишком много раненых медведей уходило». Замечу, речь шла об охоте на Цейлоне, предметом которой был небольшой медведь-губач. Сверловка Фосбери применялась в тяжёлых дымных курковых и бескурковых штуцерах от 8-го до 12-го калибра, «нитро-магнумах» и «нитро-экспрессах». Лучшие результаты по дальнобойности (но не по «дальноубойности») были показаны на испытаниях, проведённых 11 ноября 1905 года журналом «The Field». Из восьми выпущенных пуль семь пришли в мишень 15.24 х 17.78 см, установленную на 300 ярдах (273 метра).

Новая пуля H&H для «парадоксов».

Результаты стрельбы на 100 и 200 ярдов тоже впечатляли. Сама фирма H&H в рекламе написала: «… стрельба на большие расстояния может производиться из «парадокса» с использованием подходящих для него боеприпасов. Holland & Holland полагают, что, кроме как в исключительных условиях,  «парадокс» не является подходящим оружием для стрельбы за 150 ярдов в галерее или за 200 ярдов на открытом воздухе».  Замечания Н.Л. Изметинского по поводу точности изготовления пуль (см. выше) и их согласования с геометрией канала абсолютно верные, но он не учёл ещё одно обстоятельство. H&H постоянно вели работу по улучшению характеристик своих ружей, экспериментируя с различными пулями. Великолепные результаты, показанные на испытаниях 1905 года, были  получены с помощью новой пули массой 26-27 гран, имевшей пустотелый алюминиевый наконечник, соединённый со свинцовым донцем. Пулелейкой из набора Мацки воспроизвести такую пулю было невозможно.

«Парадоксы» 20 кал. компаний Simson (слева) и Westley Richards.

Подведём итоги. Уже после Первой мировой войны никаких иллюзий относительно «парадоксов» не было. В 1933 году компания H&H выпустила последние 2 ружья из 49, произведённых после 1914 года. Всего с 1885 года ею было собрано 1479 ружей со сверловкой «райфл-чок». Замечу, что «парадоксы» 20 калибра выпустили многие уважаемые фирмы, например, Westley Richards, Simson, William Evans и др., но такие ружья существуют в единичных экземплярах. Испытания, проведённые в Ижевске в 1983 году и описанные Н.Л. Изметинским, подтвердили лишь то, что было давным-давно известно европейским производителям охотничьего оружия. Хотя Фосбери изобрёл «парадокс» именно как пульно-дробовое ружьё, уверенная стрельба дробью из него возможна лишь накоротке, в чём я сам убедился, пристреливая «Эксплору» компании Вестли Ричардс. Что касается подъёмных целиков с градуировкой до  300 (!) ярдов, смонтированных на некоторых ружьях этой компании с нарезными чоками и используемых в качестве аргумента защитниками «парадокса», могу сказать следующее: в этом нет никакого практического смысла, что подтвердит всякий, кто стрелял из ружья с горизонтально спаренными стволами и открытым прицелом хотя бы на 100 метров.

Благодарю Юрия Анатольевича Маслова и Дмитрия Валерьяновича Житенёва (1934 — 2021) за помощь в подготовке этой статьи.