Нигде в мире нет такого интереса к оружию под маркой «Лебо», как в России. Если не принимать во внимание всё то, что о нём написано в отечественной литературе и периодике, то объяснить этот постоянный интерес невозможно…

Во втором 1892 года издании «Охотничьего календаря» Л.П. Сабанеева нет ни слова о Лебо, зато написано: «В Бельгии лучшим оружейником считается, однако, не Франкотт, как полагают у нас, а Бодсон, ружья которого имеются у очень многих садочных стрелков-бельгийцев». Но уже в прейскуранте оружейного магазина А. Биткова на 1905 год читаем: «Оружейник Август Лебо – это новейшая звезда на горизонте оружейного искусства, и среди таких величин, как Пёрдэ, Галан а Галан (вероятно, Голланд-Голланд — прим. автора), он занял равное им место; его гениальность оценили по достоинству Императоры России, Германии, Испании, а также другие особы императорских и королевских фамилий охотятся с ружьями, изготовленными мастерской Лебо. Более лучшей славы едва ли когда-нибудь достигал какой бы то ни было художник-оружейник. Август Лебо состоит поставщиком вышеупомянутых Высочайших особ, и это – его лучшая рекомендация». Сильно сказано, но вот незадача: «новейшая звезда» скончалась в 1896 году. В 1910 году прейскуранты многих российских магазинов, торговавших оружием «Август Лебо», содержали панегирики по поводу «бельгийского Пёрдэ» и «знаменитого мастера». В книге «Современное дробовое охотничье оружие», изданной редакцией журнала «Охотничий вестник» в 1913 году, написано: «Лебо, по справедливости, должен считаться первым мастером Льежа». К тому времени «первого мастера» 17 лет (!) как не было в живых. С.А.Бутурлин в 1927 году заметил: «Дорогое бельгийское оружие, излюбленное у нас, — ружья (главным образом садочные) Дефурни, Бодсона и Лебо». Начиная с 1985 года, когда вышла статья В. М. Шостаковского (Знаменитые ружья. Лебо. Охота и охотничье хозяйство, №3), все, кто писал о Лебо-Куралли, так или иначе пересказывали содержание этой публикации, дополняя её собственными фантазиями. Думаю, настало время приоткрыть завесу над настоящей историей марки «Лебо»…

 

Август (Огюст) Лебо «по праву пользовался уважением среди оружейников Льежа». Эту фразу привёл в своей книге «Les Armes de Chasse et Leur Tir» (1931 г.) Ф. Куралли, сославшись на умершего к тому времени Жюля Гриволя (Jules Grivolat, фабрикант оружия, секретарь городской палаты Союза производителей оружия и директор оружейного музея в Сент-Этьене), который в 1905 году был докладчиком жюри на Всемирной выставке в Льеже. Отметим этот факт, поскольку в Сент-Этьене при Гриволя начинал карьеру оружейного «фабриканта» сам Куралли. Марко Нобили (Marco E. Nobili), автор единственной книги о «Лебо-Куралли», написал, что авторитет Августа Лебо был таким же высоким как у Жюля Полэна (Jules Polain), директора Льежской испытательной станции, или Шарля Франкотта (Charles Francotte), президента Союза оружейников Льежа. Согласно этому же автору, Лебо избирался вице-президентом административной комиссии Льежской испытательной станции (президентом по должности являлся мэр Льежа) и состоял при министерстве труда. Документальных подтверждений этому найти не удалось. В Валлонии известен не Август, а Джозеф Лебо (Joseph Lebeau), общественный и политический деятель, участник бельгийской революции 1830 года. В его честь в Льеже названа улица.

 

Надписи на каталогах со времён Куралли говорят о том, что компания Лебо существовала с 1865 года. Между тем, по данным Льежской испытательной станции с 1861 по 1875 там числилась компания «Jules Lebeau & Freres» («Жюль Лебо и братья»), задепонировавшая в 1863 и 1866 годах два патента на улучшения в конструкции револьвера и боевого карабина. Первые свидетельства о братьях Лебо, которые удалось найти, относятся к 1871 году. 1 марта трибунал (суд) по гражданским делам рассмотрел иск товарищества братьев Лебо к компании «Cahen-Lyon et Cie» (Каше-Лион и Ко). Братья утверждали, что ответчик изготавливал и продавал в Бельгии контрафактные винтовки Шасспо. Суд Лебо проиграли. Интересные сведения содержатся в протоколе заседания комитета по рынкам Национального собрания Франции от 28 февраля 1873 года. Опрашивались лица, причастные к контрактам, заключённым от имени комитета обороны Жиронды и муниципалитета Бордо во время франко-прусской войны 1870-1871 годов. Об этой истории не было известно, поэтому остановлюсь на ней подробнее.

Для обороны Бордо в ходе катастрофической для Франции франко-прусской войны срочно требовалось стрелковое оружие и патроны. Этим вопросом занимался заместитель мэра Жильбер (Gilbert) вместе с инженером военно-морского флота Лемуаном (Lemoyne) и предпринимателем Лароком (Laroque). Ларок торговал в Сенегале и знал оружейных коммерсантов братьев Лебо из Льежа, поставлявших ему кремнёвые ружья. В сентябре 1870 года произошла встреча, на которой братья Лебо заверили Ларока, что смогут найти оружие в нужном количестве и решат вопрос с его доставкой. И то, и другое сделать было весьма непросто, поскольку Бельгия формально соблюдала нейтралитет. Ларок сообщил Жильберу, что Лебо поставят 10000 винтовок Шасспо по 118 франков. За каждый ствол Ларок планировал получить комиссионное вознаграждение от Лебо и возмещение расходов от Жильбера. Он отправился в Льеж, куда должен был прибыть с деньгами Лемуан. Лемуан являлся доверенным лицом, наделённым неограниченными полномочиями потратить 1.5 млн. франков, которые он перевозил в виде наличных банкнот, но при этом был дилетантом в оружейном бизнесе. Он знал какое-то важное лицо в Голландии, фамилия которого умышленно не названа в протоколе. Этот человек был представлен Жильберу и пообещал «сделать всё, что можно сделать». Вместо Льежа Лемуан отправился в Брюссель, где с подачи своего голландского знакомого заключил договор с Эдуардом де Бомоном (Edouard de Beaumont, оружейный фабрикант, создатель винтовки, находившейся на вооружении голландской армии). Лемуан полагал, что покупает винтовки Бомона. Однако единственное место в Европе, где готовое оружие приемлемого качества можно было найти в нужном количестве, оказалась оружейной компанией Малерб (Malherbe), находившейся в процессе ликвидации. Об этом знали де Бомон и братья Лебо, но об этом не знал Лемуан. Он не знал также, что де Бомон приобрёл 2800 винтовок Шасспо по 94 франка за штуку у посредника, который купил их у компании Малерб по 78 франков. Самому Лемуану каждая винтовка обошлись в 128 франков (108 — де Бомону плюс 20 — доставка). Были ещё потери в 3% на обмене французских банкнот. Когда о сделке узнали братья Лебо, то «они были в ярости», потому что «целое состояние выдернули из их рук». Лебо пообещали «помешать этому оружию покинуть территорию Бельгии». Неизвестно, выполнили ли они своё обещание, но правительство Бельгии арестовало винтовки, проданные Бомоном. 6 октября 1870 года между Лемуаном и братьями Лебо, утверждавшими, что они — агенты компании Пибоди, был подписан договор на поставку из США винтовок Пибоди на сумму 540 тыс. франков и 1 млн. патронов к ним, а также 4 тыс. винтовок Шасспо из Европы. 18 октября Ларок организовал встречу Жильбера с одним из Лебо. Была достигнута договорённость, по которой братья Лебо брали обязательство скупить до 5 ноября всё, что можно было достать в Льеже на тот момент. Для финансирования сделки Жильбер передал Лароку 200 тыс. франков. Вместо того, чтобы, согласно инструкции Жильбера, задепонировать эти средства и расчитываться с Лебо по мере исполнения контракта, Ларок передал все деньги братьям Лебо, объяснив это тем, что знал Лебо (Августа?) как честного человека, который всегда выполнял свои обязательства, а инструкций он, Ларок, никаких не получал (хотя ему было предъявлено соответствующее письмо Жильбера). На вопрос: почему тогда Лебо поставили только 684 винтовки вместо 4000, Ларок ответил, что качественного оружия больше не было, а металлолом братья Лебо поставлять не хотели. На заседание комитета Ларок привёл кого-то из братьев Лебо. Тот рассказал, что договариваясь с Лароком и комитетом обороны Бордо, они рассчитывали на винтовки компании Малерб, ликвидатор которой готов был продать их по 80 франков. Малерб хотел задаток в 25 тыс. франков, на что Лебо ответили, что «перевозчик денег может умереть по дороге», имея ввиду Лемуана. По словам Лебо, винтовок у них не оказалось потому, что Лемуан провёл десять дней в Брюсселе, а потом якобы не мог найти их в Льеже. За это время оружие ушло к посреднику. На вопрос: почему при такой потенциальной прибыли Лебо не захотели рисковать собственными 25 тыс. франков, ответ был неубедительным. По контракту с Лемуаном, в присутствии Ларока было задепонировано 515 тыс. франков для оплаты 2.5 тыс. винтовок Пибоди и патронов. Первый пароход, фрахтом которого занимался Ларок, прибыл в Бордо. Однако за второй пароход консул Франции в Нью-Йорке, занимавшийся экпедицией грузов, потребовал комиссионные, оплачивать которые Лебо отказались, хотя согласно договора несли полную ответственность за доставку. Лебо привёл разные аргументы, которые оправдывали неисполнение договорных обязательств, в том числе такой: «Если бы мы были нечестными людьми, мы взяли бы деньги и переехали в Италию». Судя по всему, у братьев Лебо были возможности скупить и поставить французам некачественные винтовки, металлолом, по выражению Ларока, но они не пошли по этому пути. Чем закончилась история с поставкой оружия в Бордо, и были ли выполнены контрактные обязательства — неизвестно. Ларок получил от братьев Лебо 2 тыс. франков комиссионных, хотя расчитывал на 50 сантимов с каждой винтовки. Жильбер отказался оплачивать его услуги. Перипетии финансовых отношений Лебо и Ларока позднее привели к банкротству «Lebeau Freres et Cie».

В протоколе заседания комитета по рынкам Национального собрания Франции содержится ещё несколько интересных фактов. Во-первых, в делах братьев Лебо принимал участие их отец. Во-вторых, как минимум, до 1870 года семья Лебо проживала в Серене, пригороде Льежа, в доме на rue de la Barrière, 80. Лемуан, разыскивая братьев Лебо по этому адресу, встретил соседа, который сообщил, что семья переехала. Однако на заседании комитета Лебо утверждал, что это их адрес. В-третьих, в своих показаниях Ларок упоминает Августа Лебо, который, судя по всему, и договаривался с заместителем мэра Бордо Жильбером 18 октября 1870 года. Жильбер дал Лебо рекомендательное письмо к Жюлю Ле Чесне (Jules Le Cesne) — председателю комиссии по оружию при министре внутренних дел Франции Леоне Гамбетте (Léon Michel Gambetta). С письмом отправился отец братьев Лебо. Договор на поставку винтовок Пибоди не состоялся, поскольку Чесне заявил Лебо, что не нуждается в его услугах.

Имеются нотариальные записи, из которых следует, что 1 февраля 1876 года нотариус зарегистрировал договор коммандитного товарищества «Братья Лебо и Ко» («Lebeau freres et Cie.»), заключённый 23 ноября 1875 года между братьями Лебо и инвестором, которого звали Шарль Минет (Charles Minette). Юридическое лицо было учреждено по адресу: rue d`Archis, 34 вместо зарегистрированного по тому же адресу товарищества братьев Жюля и Огюста (Августа) Лебо. Новая компания создавалось на 15 лет до 23 ноября 1890 года с целью производства и торговли огнестрельным оружием (высокого разбора и боевым), а также всем, «что к нему прилагается». Инвестор вносил 100 тыс. франков. Братья могли распоряжаться средствами в пределах 10 тыс. франков. В договоре были прописаны условия, при которых инвестор мог распустить товарищество, например, в случае регулярных убытков.

 

Остаётся открытим вопрос: имела ли компания братьев Лебо собственное производство, а если имела, то где, или она работала как большинство льежских «фабрикантов», используя возможности сторонних производителей? За Лебо числилось множество патентов. Первые относятся к 1871 и 1872 годам и связаны с применением металлической гильзы в винтовке Шасспо. В 1873 году был запатентован усовершенствованный механизм боевого револьвера (бельгийский патент №43144 от 23.08.1873 и французский патент № 101082 от 8.11.1873 года). В 1881 году был получен патент на карманный револьвер со складным спусковым крючком, а в 1882 году — патент на револьвер с экстрактором. Эти два патента использовались для производства карманного «велодога», который Куралли потом продавал под маркой «The Puppy».

 

Существует пара предметов, про которые можно уверенно сказать, что они выпущены компанией «Lebeau freres et Cie». Лебо владели патентом на однозарядное охотничье ружьё с подвижным (съёмным) стволом (fusil de chasse a un coup a canon mobile). Одно из таких ружей сохранилось (фото вверху). Кроме стандартного набора клейм дробовик имеет ещё одно оригинальное клеймо (фото внизу).

 

Точно такое же клеймо можно увидеть на одноствольном киплауфе № 3482 Великого князя Михаила Александровича Романова из коллекции Гатчинского арсенала. На стволе ружья имеется надпись «J. Larderet arq-e de S.M. l`Empereur a St Peterbourg Fait par Auguste Lebeau a Liege» (Ж. Лардере оружейник Его Величества Императора в Санкт-Петербурге Изготовлено Августом Лебо в Льеже) (фото внизу). Весьма вероятно, что клеймо «L&C» принадлежало компании «Lebeau freres et Cie», а номер 3482 соответствовал её нумерации.

 

Был ли бизнес братьев Лебо успешным? Документы* говорят об обратном (*Pasicrisie belge: recueil général de la jurisprudence des cours de Belgique en matière civile, commerciale, criminelle, de droit public et administratif,p.II, 1881, стр.66). 12 июня 1879 года по иску старого партнёра Ларока начался процесс банкротства «Lebeau Freres et Cie». Выяснились интересные подробности. Лароку были должны лично братья Лебо. Первый суд ошибочно решил, что братья не могут быть признаны банкротами без банкротства их компании. Коллизия заключалась в том, что старое товарищество «Jules Lebeau & freres» прекратило свою деятельность, не пройдя процедуру ликвидации. Были и другие кредиторы, расчёты с которыми после начала процесса банкротства были остановлены. Точное решение суда неизвестно. Судя по всему, братья всё же были признаны банкротами, а «Lebeau Freres et Cie» ликвидировано, поскольку с 1881 по 1887 год на Льежской испытательной станции числился только Жюль Лебо. В 1887 году Августом Лебо всё по тому же адресу на rue d`Archis, 34 была учреждена новая компания «Armes Fines. Auguste Lebeau» («Изящное оружие. Август Лебо»). Что произошло с Жюлем Лебо, выяснить пока не удалось. В рекомендательном письме, написанном Августом Лебо в 1894 году (см.ниже), указан адрес: rue Vertbois, 52. Замечу, что в 1890 году на rue Vertbois 52-54 был построен комплекс производственных зданий Льежской мануфактуры (ML). В 1894 году с Лебо расстался Гийом Дефурни, основавший через 2 года компанию «G. Defourny — Sevrin».

 

За Августом Лебо числились два бельгийских патента: на механизм бескуркового ружья и эжектор. По словам Куралли, Лебо разработал «собственный метод фабрикации ружей, который имел последователей и изучался в оружейной школе». По сведениям мадам Мёрман (Anne-Marie Moermans-Ramakers), компания не имела станочного парка, и в ней работало не более 15 человек.

Оружие с маркой Лебо регулярно получало высокую оценку на международных выставках. В отчёте Всемирной выставки 1876 года, проходившей в Филадельфии, сказано, что компания «Lebeau & Co» из Льежа экспонировала казнозарядные охотничьи ружья и была отмечена «за отличные материалы и качество изготовления по очень низкой цене». В 1878 году на Всемирной выставке в Париже компания «Lebeau Freres et Cie» получила золотую медаль. В 1894 году на Всемирной выставке в Антверпене «производитель охотничьих ружей и револьверов» Август Лебо завоевал Гран-при, после чего королевским указом был награждён крестом кавалера ордена Леопольда.

Август Лебо скончался 23 июля 1896 года, считается, что бездетным холостяком. 2 января 1897 года кооперативное общество «Кредитный союз» подало иск к наследникам о взыскании задолженности компании «Lebeau Freres et Cie» в размере 14766 франков и 22 сантима. Среди наследников числилась Мари Лебо, возможно, жена или дочь Жюля Лебо, если только Август Лебо действительно был холостяком…